Сказание о кентавре Хироне

- Будет скучно пьянице Силену без Хирона. Ты ведь тоже всегда пьян, как и я: я - от вина, ты - от мудрости. Жить - это значит опьяняться. Не отдал бы я бессмертия, Хирон. Не сказал ли ты это оттого, что вдруг слишком отрезвел?

Понимали гости пещеры, что хочет старый Силен удержать Хирона на земле, но никто не знал, что сказать Хирону, не солгав. Легко убеждать страдающего терпеть страдание, когда есть страданию исход. Но страдание Хирона было безысходным.

Только Геракл выговорил глухим голосом:

- Хирон, ты забыл о Геракле.

А Полей положил руку на плечо Феникса и добавил:

- Неужели и Хирон может стать слепым? Кто же будет ему поводырем: не ты ли, Феникс?

И у всех друзей и учеников мудрого кентавра сжалось сердце от слов Пелея при мысли, что ослепнет разум Хирона-прозрителя от яда.

Тогда встал Телем и вторично склонился перед Хиро-ном.

Сказал:

- Еще раз я поклонился твоему мужеству, Хирон. Когда титан уже не может быть титаном - он становится тенью. Ты решил, как решает титан.

Пока опечаленные гости говорили, Хирон собирался с мыслями. Он увидел, как любят его друзья, и решил еще раз пересилить муку, ответить каждому из друзей и в последний раз их утешить. Сперва обратился он к Фениксу:

- Ничто, Феникс, не безразлично. Нет безразличия в сердце Титана и в мире титановой правды. Кому все безразлично, тот живет уже в мире мертвой жизни, а не живой И ничто не скучно, пока тело смеется и пока мысль рождает. Я ухожу, потому что тело мое только плачет и мысль больше не может быть матерью и порождать знание. Мое бессмертие - теперь только тень.

Так всех по очереди утешал словом Хирон, учитель героев. Не утешал одного Силена. Только сказал ему:

- Старый друг!

Сказание о добровольной смерти бессмертного кентавра Хирона и о ею предсмертных дарах

Печальными оставались в пещере на Малее друзья Хирона, и не мог он их ничем утешить.

И бессмертные Телем и Силен, и смертные полубоги Тиресий, Феникс, Пелей и Геракл не могли принять его добровольную смерть. Разве не Хирон учил героев быть всегда как боги? Почему же он сам перестает быть богом?

Понимал это Хирон и захотел пояснить друзьям свое решение и примирить их со своим уходом.

Сказал:

- Трудно вам, только созерцающим страдание, но не страждущим, ощутить страдание до конца. Сострадаете вы мне. Но и море сострадания не равно одной капле безысходного страдания. Жизнь - всегда радость. Это знают умирающие, только слишком* поздно узнают об этом. Даже скорбь жизни - радость. Разве осень не радует увяданием? Разве слезы горя не радуют самое горе? Не живут без радости. Даже тень радости - все же радость. Даже богов жестокая радость и та радует других. Разве радость других - не вино бодрости?

Примите же и мой уход как радость. Зачем жить дольше Хирону?

Не могу я больше искать корней познания. Не могу ходить по земле: не поднимают мои ноги мое тело, не в силах они поднять и дело мое. Не могу я больше исцелять.

Весь я ядовит и, обжигая ядом, отравляю живую почву. Не могу даже прикоснуться к живому телу. Не могу я учить героев. Весь я полон страдания. Уже давно перелилось оно через край. Лишь печалю своей мукой других. Мое зрение мутнеет, и скоро буду я слепым, как Тиресий. Меркнет мое прозрение вместе с глазами. Не видя мира, не смогу я мыслью создавать новые миры! А ведь в этом вся радость мысли.

Скажут: "Слеп Хирон. Боль мешает его мысли видеть". И это снес бы я. Но уже страдание пожирает самую мысль Хирона. Весь я - только пища. Мое тело только боль. Моя мысль - только боль. Все во мне кричит от боли. Неужели мне стать неумолчным криком?

Нечем мне эту боль оправдать. Крик бесцельного страдания жалок. Высоко только страдание оправданное. Его надо гордо терпеть. Потому и терпит свое страдание Прометей, что оно - мятежное страдание. Не могу я проклинать богов, как он, и будить гневом гнев героев - я, познавший то, чего не познали боги. Да и не нужен земле еще второй мятеж-страдание, когда есть на земле Прометей. Или жить-страдать для одного терпения? Это значит перестать быть титаном. Никому такое страдание-терпение не нужно. Никому не нужное не нужно и мне. Буду я пуст, как Тень. Одна боль пустоту не наполняет. Я ненужный.

И, хотя все, кто слышал эти слова Хирона, рады были крикнуть, что Хирон нужен миру, все, однако, молчали, не смея в чем-то солгать.

И продолжал свое прощальное слово Хирон:

- Нечего будет мне дарить живой жизни. Что ж, подарю я самого Хирона жизни мертвой. Но, уходя в аид, хочу я в последний раз раздать то, чем еще сейчас богат Хирон. к

И в последний раз вспыхнули в Хироне его силы титана и вернулось к нему его прозрение.

В эту ночь стал Хирон раздавать друзьям свои дары, завещая им лучшее из того, что он еще имел.

Вот оно, завещание Хирона:

- Ты, Геракл, злосчастный друг Хирона, прими от меня мой первый дар мое бессмертие. Направь шаги к Кавказу. Передай Прикованному о даре Хирона. Вольются в мятежную волю усталого Страдальца, непокорного, непримиримого, от Хирона новые силы для борьбы за титанову свободу. Прими же мою живую жизнь. Ты-Геракл, и ты ее поднимешь.