Сказание о листке на воде: рябь (СИ)

Потом тепло сменилось. Он чувствовал другую чакру, знакомую, но другую. А тепло продолжало течь по каналам чакры. Теперь он слышал всхлипы, кто-то сильно переживал за него. Все закончилось?

Наруто открыл левый глаз. Изображение было нечетким, все расплывалось, и лишь чей-то плач действительно заставил прийти в себя. Он чувствовал сырую землю сквозь порванную одежду. Вчера был дождь и молнии сверкали так ярко.

Боль во всем теле заставила Удзумаки поморщиться, ведь так плохо он себя даже после битвы с теме не чувствовал. Из горла юноши вырвалось что-то на подобии хрипа, этого было достаточно, чтобы девушка открыла глаза и обратила внимание на еле живого джинчурики. Да, Курама остался при нем. Следующее, что увидел шиноби — черные волосы, к которым прилипли частички грязи, он заметил это. Она тоже сражалась?

— Хин-ната-чан… ты ме-ня душишь, — хоть быть притиснутым к женской груди не так уж и плохо, но все тело не прекращало болеть.

— Наруто-кун, — и сдавила героя на мгновение еще сильнее, он стоически удержал крик боли.

Девушка не прятала свои слезы, а лишь пыталась использовать оставшуюся чакру на самые простые медицинские джюцу. Сакура-сан просила её позаботиться о Наруто, пока она будет искать других пострадавших.

— Хи-и-ната… — Узумаки попытался встать. Но боль отказывалась исчезать, наоборот, тело едва держалось вместе, не будь он джинчурики уже раза пять за сегодня умер. — Сас-ске? Где он?

— Наруто-кун, — куноичи не знала где друг юноши, но была уверена, что Сакура его обязательно найдет. Она как никто другой понимала, что сейчас испытывала ученица Пятой. — Вы победили…

Всего на мгновение перед Наруто вновь появились образы Тоби, момент, когда разбилась его маска, смех и сумасшедшие идеи, который он хотел воплотить в жизнь. Он вспомнил статуи Отшельника, и то, как они с Саске надрали зад главе Акацуки, пока тот начал терять контроль над Дзецу. Теме что-то говорил об отмене Эдо-тенсей и что Итачи позаботился о таких страшных кадрах как Учиха Мадара и предыдущих каге, но Наруто не знал, справились бы они, если бы против них выступил кто-то еще кроме некого Обито?

Но они справились: он и теме. И сейчас можно расслабится, тем более под опекой Хинаты спокойно, никто тебя не хочет ударить и не кричит какой ты придурок. Вот только где сейчас Сакура-чан, с теме? Скорее всего.

Харуно, ругаясь последними словами, лечила раннего шиноби. Она не поспела вовремя, но от силы двух её товарищей стало страшно. Комбинация лиса и сусаноо, которое она ранее частично уже когда-то видела, привел девушку в шок, а последний взрыв едва не разорвал от беспокойства её сердце.

Наруто она увидела первого, он выглядел страшно, но дышал. Самое необходимое она сделала, состояние Удзумаки не было критичным. Правда другой придурок выглядел хуже, может у него есть отличная броня, но запас чакры куда меньше, чем у Наруто. Один слишком гордый Учиха едва до смерти себя не истощил.

— Шаннаро!

Это был всего лишь набор звуков, чтобы хоть как-то выразить свои чувства: гнев, страх, грусть и боль. Она так переживала, она так боялась, что на него не хватит чакры. Она так боялась, что ей придется выбирать между ним и Наруто: кого лечить первого. Она так боялась даже одной мысли, что он умрет.

— Са-кур-а, — имя, каждый раз первое, что он говорил ей, было её имя: в логове Орочимару, после собрания пяти каге, сейчас. Она не понимала, что он имел ввиду, каждый раз она ждала продолжение, но пауза будто ставила точку.

— Не сейчас, я занята, — она специально не смотрела на его лицо, ведь были места куда похуже, но если может говорить, значит, жить будет, теперь она должна удостовериться, что тот не станет калекой. Ведь быстрая регенерация не была отличительной стороной Учихи.

— Прости.

Она боялась этого слова. Боялась, ведь подобное от несносного Саске можно услышать лишь в одном случаи: когда тот умирает. Учихи ведь не извиняются, да?

— За что? — она пыталась держать того в сознание, на случай если он собрался тут помереть.

— За все…

Она не выдержала и полными от слез глазами взглянула на чертового шиноби. Не будь он при смерти, сама бы ему врезала, но так легко покинуть этот мир она не позволит одному ну очень, шаннаро, большому придурку.

— Бака.

Он не отрицал.

Как часто из-за него плакали? Нет, не так. Как часто плакали вместо него, оплакивая его боль? А сколько вообще догадывались о его боли? Хотя никто и не обязан этого делать. Но почему-то это девчонка, год за годом пыталась его остановить, оплакивала его боль и следом за Наруто не позволяла уйти.

Добе вернул его, но Сакура, кажется, никогда не отпускала. Он не понимал её, ведь нет причин, почему она любила его, а у него было причин принимать столь наивные детские чувства. Хотя он был благодарен, да, очень сильно благодарен. Хотя нынешнее состояние сильно раздражало.