Сказание о Лотаре Биче (СИ)

Расписал Лотарь окна и двери,

Шкаф, сундук, изразцовую печку

И лошадок игривою скачкой

Оживил одним махом посуду.

Загляделась молодка на чудо,

И под властью нездешнего дара

Позабыта грозящая кара.

Пронимает красотку истома:

"Ах, довериться можно такому!"

* * *

Бедный Лотарь пресыщен богатством -

Одарил самого бы он Креза

Тем, что пламенней пламени солнца.

Из гостиницы с Вацлавом вышел:

"Потолкуем, дружок, без утайки -

Охмурить не сумел ты хозяйку.

Спорим, нынче же ночью лошадок

На её сосчитаю я теле,

Разгоняя до крика качели?"

Горд купец, толстосум и красавец:

Что услышал он? Эка умора!

Если с ним не рискнула молодка,

Видя щедрость его и стать,

Ночью маслице повзбивать,

Так неужто её заставит

Пренебречь неминуемой карой

Ветром пригнанный хмырь сухопарый?

А хвастун говорит без смущенья:

"О пустячном прошу одолженье...

Чтоб я мог без догляда и шума

Взмылить скачкою лошадей,

Ты б женою занялся моей".

Тут торговец так рот и разинул:

Это ж надо, какая скотина!

Не пойти разве что на убыток?

Предвкушая медовый напиток,

От гостей Лизелотту он манит:

"Не хотите ль отведать ягнёнка?

Прочь её - власяницу боязни!

Мы попробуем кипрский мускат..."

Колыхнулась ли яблоня жизни?

Опустился застенчиво взгляд...

* * *

Что лучше: тыквы с кабачком

Или айва с петрушкой? -

Столкнулись жёлудь со стручком

И с пончиком пампушка.

Не может кончить этот спор

И хрена жёсткий приговор.

Одно решит задачку:

Ах, скачка, скачка, скачка!

* * *

Ливень бьётся в оконные стёкла.

Хоть надёжны и крыша, и стены,

Полотно дорогое измокло.

Лотарь, дно доставая шестом,

Гонит лодку сквозь жгучую пену.

Дождь со тьмою слились за окном.

Сон усталой оставив постели,

Встала женщина в нежном порыве -

Кто ему угождал так доселе? -

Чашу с жжёнкой горячей подносит.

Лотарь шепчет слова колдовские,

Брызнул жжёнкой на пламя печное -

О, где видано чудо такое?

Не блистали царевны морские

Тем нарядом, что тело нагое

Деревенской молодки украсил.

Не скрывает точёного стана

Ткань легчайшая - поле в цветенье

Дивно-редкостных синих тюльпанов.

В серьгах вкрадчиво тлеют каменья -

Кровь, горящая в дымке тумана.

Низки жемчуга шею обвили,

А лодыжки, предплечья, запястья,

Утончённым маня сладострастьем,

В изумрудных белеют браслетах.

Диадема таинственным светом

Озаряет ресниц трепетанье.

С губ карминных слетит приказанье -

И индийский надменнейший раджа

Подле ног этой Женщины ляжет.

В очаге сдвинул Лотарь полено,

Трижды дунул в багровые угли -

И зеркальными сделались стены.

В них себя увидала молодка,

Зашептала моления кротко,

Припадая к стопам чародея:

"О, развей наважденье скорее!"

Лотарь, нежно ей руку целуя,

Убеждает: "Внемли без боязни -

Чего б только не дал я за силу

Превращать в королев моих милых!

Но, увы, я могу, лишь на время

Приоткрыв в потаённость оконце,

Сделать милую дочерью Солнца.

Я уеду, но каждый ноябрь,

Ночью трижды позвав: "Лотарь Биче!" -

Сможешь ты, как теперь, становиться

Всем царицам первейшим царицей".

* * *

Не зная, что проигран спор,

Купец крадётся, точно вор,

Глянуть в скважину,

Скважину, скважину -

Конечно, баба спит одна!

Но чья-то тощая спина,

Спутав правила,

Правила, правила,

Остолбенеть заставила.

* * *

Пробивается утро сквозь шторы,

Грустью жжёт поцелуй в эту пору,

Стон любви так мучительно сладок -

Но нельзя забывать про лошадок.

Ни молодка, ни Лотарь не вспомнят -

Так друг к другу рвались без оглядки -

Не под сёдлами были лошадки?

Лотарь мыслит: "Прилежный хозяин

Подготовленность любит во всём.

Нарисую-ка их под седлом!"

* * *

Все возвращенья мужа ждут,

У постояльцев жуткий зуд

Под копчиком, копчиком, копчиком:

Ах, то-то будет благодать -

Как лошадей начнёт считать!

* * *

Встречен муж безмятежной улыбкой.

Взгляд поймав раздевающе-липкий,

Шепчет женщина: "Миг - и узреешь,

Как пеклась я о мужниной чести!

Всех лошадок найдёшь ты на месте".

Поднимается в спальню задорно -

Перед мужем разделась проворно.

* * *

Полно народа за столом.

Токайским занятый вином,

Не видит бедный Лотарь,

Как ножку Лизелотты

Вацлав под скатертью,

Скатертью, скатертью

Жмёт и бессовестно гладит

В мыслях о знойной усладе.

* * *

Съели суп и свинину с грибами,

Донимают прислугу щипками

Постояльцы, народ фамильярный.

Лизелотта пошла прогуляться -

Тотчас Вацлав с ужимкой вульгарной

Отправляется вслед торопливо.

Лотарь сел у огня с кружкой пива.

Тронул слух будто отзвук призыва -

В спальню мигом: там - пара нагая.

Он, её под себя подминая,

В зад ужасным орудием колет;

Вторчь стоит принадлежность мужская,

Ремешком к ней примотано шило -

Муж хрипит: "То-то въеду без мыла!"

Лотарь двинул его по загривку,

Резко вывернул за спину руку -

Тот согнулся и встал закорюкой.

Сапогом получивший по заду,

Отлетел он к дубовой кровати:

Что за притча, скажите на милость -

Шило в спинку кровати вонзилось!

Поражённый таким оборотом,

Муж последним стоит обормотом.

Лотарь хвать его сзади: "А ну-ка!

Не изволишь ко мне повернуться?

Не даёт эта странная штука?

Ну, так мы её наискось дёрнем -

Из промежности выскочит с корнем!"

* * *

Вот щекотливый переплёт:

Вас кто-то за спину рванёт,

Когда мужская сила

Зависима от шила,

Вонзившегося в дуб...

О, до чего ж вам люб

Безвиннейший страдалец -

Ваш двадцать первый палец!

* * *

"Руки прочь! Я стою, как желаю!" -

Отвечает поспешно хозяин