Сказание о первом взводе

— Знамо, расскажу про всех. Товарищу лейтенанту с нами же воевать. Я только хотел пояснить, что и при нынешних и при ненынешних, а во взводе всегда была и есть ось… та ось, которую и партийные люди и беспартийные отковали задолго впрок, глядя далеко вперед, и на ней, на этой оси, теперь все наше дело движется, ладно движется.

Слушая рассказ Зимина о взводе, его скупые и точные характеристики людей, Широнин с удовлетворением думал о том, что взвод и в самом деле дружный, сколоченный, Но вместе с этим удовлетворением обострилось и чувство своей командирской ответственности за него, за людей, которых ему предстояло вести в новые бои.

— Вы все-таки с дороги подремали бы, товарищ лейтенант, — вторично предложил Зимин после того, как рассказал все, что, по его мнению, могло и должно было интересовать Широнина. — Кто его знает, долгд ли здесь будем? А около костра неплохо.

Широнин прилег на груду сосновых ветвей спиной к костру и через несколько минут, погружаясь в сон, желанно ощутил, как к плечам, к спине пробилось сквозь полушубок и расплылось по всему телу восхитительное, совсем домашнее тепло.

Но спать пришлось недолго.

XIV

— Товарищ лейтенант, а, товарищ лейтенант! — разбудил Широнина негромкий, но настойчивый оклик, и кто-то тронул за плечо. Приоткрыл глаза. Согрелся во сне, а теперь хватил ртом промороженный воздух, и словно брызнули в лицо холодной водой — привстал, ошарашенно осмотрелся по сторонам. Сколько он спал — час, Два? Очевидно, немного, потому что продолжавший падать снег только чуть-чуть припорошил полушубок. Пламя костра побагровело и с натугой осиливало сырой, неломкий хворост. В темнордяных отблесках Петр Николаевич разглядел склонившегося над ним Зимина.

— Только что передали из штаба полка, чтобы вы явились к командиру. Немедленно, говорят…

— Есть немедленно! — взбадривая себя, повторил Широнин и вскочил, взял автомат, направился к пролому, заменявшему дверь. Едва шагнул за порог, как ветер клубком кинул под ноги снежный бурун, взвихрил его, стеганул лицо. Черная стена ночи заслоняла село. Сколько ни шарь глазами — ни огонька. След, в который старался ступать Широнин, привел его к двум вязам, где стояла полевая кухня, а отсюда уже он легко нашел штабную землянку.

Полковник будто и не поднимался из-за стола. Сидел за ним попрежнему в шинели и фуражке, только еще больше сгустились тени под глазами.

— А, лыжник! — сразу узнал он вошедшего Широнина. — Наконец-то. Вот вы своим приездом нам зиму воротили, так теперь извольте сами и выпутывайтесь, исправляйте свою же вину.

Ворчливо упрекая лейтенанта, Билютин придвинул поближе к себе лежавшую на столе карту, хлопнул по ней ладонью.

— Хорошо ходите на лыжах? Не разучились в интендантах?

— Как бог! — не сдержал нескромного порывистого восклицания Широнин; увидел ухмылку в глазах под насупленными бровями, добавил: — Я ведь, товарищ полковник, сызмальства обучен, сам-то кирсовский, с Вятки…

— Ну, нам, положим, неизвестно, как ходит на лыжах бог, а вот вятские, сам знаю, в этом деле мастаки. Так вот, смотрите, — полковник подозвал Широнина к карте. — Нужно доставить срочное донесение в штаб дивизии. За ним должен был приехать офицер связи, но его броневичок где-то безнадежно застрял. А дело важное, ждать нельзя. Штаб дивизии размещается вот в этом селе. ПСД [1] поближе. Можете сдать на ПСД, но предупредите, что срочное.

Слушая полковника, Широнин смотрел на карту. Меж Ключами и населенным пунктом, где находился ПСД, лежали горизонтали, обозначавшие ровную степь, затем луг и болото в лощине небольшой реки, за рекой небольшой редкий лес и снова степь.

— Тут можно и напрямик, товарищ полковник, — сказал Широнин, заметив, что дорога обегает топь далеко в стороне, — болото, если верить карте, и в лето проходимое, а сейчас и подавно. Напрямик километров девять будет. От силы полтора часа ходу.

— Напрямик так напрямик. Только поосмотрительней будьте, немцы, вот, в частности, здесь, в лесах, могут шалить. Они к своим еще из Чугуева пробиваются. Связного возьмите с собой. Есть у вас подходящий, чтобы вместе на лыжах?

— Не успел спросить, товарищ полковник, сами знаете, только сегодня прибыл.

— Ну, хорошо, попробуем найти здесь, — полковник шагнул к двери, распахнул ее, вгляделся в темноту, где глазасто мерцали цыгарки сидевших связных.

— Признавайтесь, гвардейцы, кто на лыжах ходит?

— Я! — раньше всех других прозвучал юношески звонкий отклик, в котором Широнин сразу узнал голос Шкодина, того самого паренька, который так обрадовался, услышав, что Широнин учитель.

— Хорошо?

— На третьем месте в районе был, товарищ полковник.

— Ну вот прямо какие-то хвастуны, а не солдаты. Один уверяет, что ходит на лыжах, как бог, другой, правда, рангом пониже, в масштабе района. Ладно уж… Мигом к коменданту. Скажи, я приказал дать две пары лыж, да отбери получше.