Сказание о Рокоссовском

— «Мадонна». Правильно: мадонна! А что дальше, не разберу... — Потом прочел неуверенно: — «Литта», что ли... «Мадонна Литта»!

Солдаты стояли молча, ждали: может быть, командир еще добавит что-нибудь.

Но Чечельников заспешил и уже на ходу бросил:

— Подальше ее от огня поставьте, ребята. И не задерживайтесь. Нам сегодня еще до вокзала надо дойти.

...Так через немецкие города шли воины маршала Рокоссовского.

***

Встреча случайная, мимолетная на перекрестке двух прифронтовых дорог. Но оставила она в душе добрый след.

...По всем частям и подразделениям польской армии, как электрический ток по проводам, пронеслась новость:

— Мы идем на Берлин! Вместе с Советской Армией будем штурмовать германскую столицу.

— На Берлин!

Можно понять радость, охватившую поляков. После черных дней осени тридцать девятого года, после долгих лет немецкой оккупации правда и справедливость восторжествовали. Жива Польша! Сражается Войско Польское! Польские боевые знамена будут развеваться на берлинских улицах и площадях.

Чтобы успеть к началу Берлинской операции, польским боевым частям предстояло совершить двухсоткилометровый марш из Грыфице в район Хойны. Марш надо совершить быстро и скрытно. Немецкая разведка не должна засечь передвижение польских частей.

1-я отдельная польская кавалерийская бригада впервые совершала переход в конном строю. Двигались главным образом по ночам, соблюдая все правила маскировки.

Ранним утром в районе Старгарда-Щециньского кавалеристы увидели двигающуюся им навстречу вереницу легковых машин с «мерседесом» во главе.

Машины остановились. Из «мерседеса» вышел высокий подтянутый военный. Командир бригады сразу узнал: маршал Рокоссовский!

Лихо, как и положено коннику, отрапортовал.

Поздоровавшись с окружившими его командирами польских частей, Рокоссовский с интересом стал наблюдать за движением улан 1-й кавалерийской бригады.

По его лицу, по улыбке нетрудно было догадаться, что маршал доволен. Его радовал внешний вид улан, ловкая посадка, упитанные, ухоженные кони.

Маршал не скрывал своих чувств:

— Хорошая бригада. Судя по внешнему виду, кавалеристы к боевым действиям подготовлены неплохо. Их выправка заслуживает похвалы. И лошади прекрасные. Поверьте мне, старому драгуну. В этом я не ошибаюсь.

После паузы, как бы подводя итог сказанному, добавил:

— Польский воин — хороший воин. Я знаю ратную доблесть польского народа. Польские танкисты отважно сражались при освобождении Гдыни и Гданьска. Уверен, что уланы отлично проявят себя и в боях за Берлин. Желаю вам новых побед!

...Уехал маршал. Но долго еще из уст в уста передавались сказанные им добрые слова о польских воинах. С уважением и гордостью произносили они громкую фамилию: Рокоссовский!

ДЕЛО СДЕЛАНО!

Война шла к концу.

Но гитлеровская армия еще сохраняла свою боеспособность, еще надеялась задержать движение наших войск к Берлину. На одном только берлинском направлении враг сосредоточил более миллиона солдат, десять тысяч орудий и минометов, свыше трех тысяч самолетов, полторы тысячи танков...

У Гитлера была последняя надежда: сорвать наступление советских войск и выиграть время для сепаратных переговоров с английским и американским военным командованием.

Мечтали первыми вступить в Берлин американцы и англичане. Еще осенью сорок четвертого года Эйзенхауэр писал фельдмаршалу Монтгомери:

«Ясно, что Берлин является главной целью. По-моему, тот факт, что мы должны сосредоточить всю нашу энергию и силы с целью быстрого броска на Берлин, не вызывает сомнений».

Командующие британскими и американскими армиями, командиры корпусов и дивизий взывали к своим солдатам:

— Опередим русских на пути к Берлину!

***

Три советских фронта — 1-й Белорусский под командованием Маршала Советского Союза Г. К. Жукова, 2-й Белорусский под командованием Маршала Советского Союза

К. К. Рокоссовского и 1-й Украинский под командованием Маршала Советского Союза И. С. Конева — готовились к последним, завершающим боям Отечественной войны.

Это было время величайшего напряжения всех духовных и физических сил. Три маршала, сознавая свою личную ответственность перед народом, перед партией, перед историей, делали все, чтобы подчиненные им советские воины нанесли решительный удар по врагу.

...В тот день маршалы были в своих войсках и не знали, что Михаил Иванович Калинин в Кремле подписал Указ Президиума Верховного Совета СССР:

«За умелое выполнение заданий Верховного Главнокомандования по руководству боевыми операциями большого масштаба, в результате которых достигнуты выдающиеся успехи в деле разгрома немецко-фашистских войск, — наградить:

орденом «Победа»

Маршала Советского Союза Конева Ивана Степановича,

Маршала Советского Союза Жукова Георгия Константиновича,

Маршала Советского Союза Рокоссовского Константина Константиновича».

31 марта воины действующей армии прочли во фронтовых, армейских и дивизионных газетах новый указ. Прочли, естественно, новый указ и бойцы трех фронтов, готовящихся к штурму Берлина.

Мнение было единодушным: «Самое подходящее название у ордена — «Победа». Добьемся победы! Будем в Берлине!»