Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле. Том второй.

85. Град Самария

Поутру, восставши, к вечеру пришли во град Самарию, и взошли прямо в христианскую церковь. И дали нам комнаты для отдыха. Мы ходили на базар, и прохаживались по всему граду. Град велик и прекрасен, и торговля порядочная: второй град по Иерусалиме; народ пригожоват на лицо, но весьма груб. Показывали нам сад Навуфеев, за который пророк Илия обличал царя Ахава и царицу Иезавель. В сем граде была столица царей Израильских; в сем граде был Симон волхв. Град Самария преизобилен водою: почти в каждый дом проведена вода, и поделаны фонтаны. Улицы во граде хотя узкие, но прямые; христиан во граде немного, но церковь прекрасная, и много гостиниц; а христиане – весьма обходительные, хотя и одного рода с прочими жителями, но другого свойства: живут яко овцы посреде волков. Против Самарии, на север, на горе, есть небольшой монастырь: ныне стоит пуст. Сказывают, что тело Иоанна Предтечи туда принесено из Севастии, и там погребено; но мы туда не ходили.

86. Кладезь, где Господь беседовал с женой самарянскою

Поутру, восставши, пошли в путь, и два араба, христиане, пошли нас провожать. И привели нас на тот колодезь – где Иисус Христос беседовал с женою самарянынею. Колодезь есть: но турки почти весь сверху завалили; а воды в нем много, и достать можно малою посудиною; и вокруг него много развалин: должно быть, прежде был монастырь. На запад от колодезя, на горе, был самарянский град Сихарь, откуда жена пришла черпать воду. Ныне град Сихарь разрушен: только видны некоторые развалины, и стоит одна башня; так сказывали нам провожатые наши самаряне. Апостолы ходили покупать хлеба в самую Самарию. Ныне Самария называется Наплуз. Самарийская долина поперек пересекла горы от Иордана до Средиземного моря; долина – богатая: частые по ней селения, много садов и водяных мельниц. Потом мы пошли в путь, и зашли ночевать в сторону, в христианское село, и спали в церкви: церковь – великая, весьма древняя, но весьма бедная. На другой день, к обеду, пришли в Иерусалим, радуяся и веселяся, что благополучно спутешествовали. А возвратились мы во святый град чрез девять дней, на пятой неделе, в четверток. На пятой неделе, в субботу, на Похвалу Пресвятой Богородицы, было великое торжество в Гефсимании, на гробе Пресвятой Богородицы. Утреню и Литургию служил сам Патриарх, собором. Весь храм украшен был лампадами; весь гроб Божия Матери обставлен был множеством свечей белого воску. Такое было торжество, что лучше и сделать почти невозможно. Но нам сказывали живущие в Иерусалиме русские монахини, что на праздник Успения Божия Матери несравненно более бывает торжество, ибо и тогда бывает великое стечение народа, а наипаче палестинских жителей. Поют Божией Матери погребение, и носят плащаницу, – как носят в Великую Субботу. Видел я и плащаницу, которая сохраняется на Гефсиманском подворье. Такое же в Гефсимании было торжество и на праздник Благовещения Пресвятой Богородицы: тоже служил Патриарх, собором.

87. Как застрелили одного поклонника, вдовицына сына

Пришедши из Гефсимании от Литургии, на Благовещение, и пообедавши, пошли за Давидовы врата для прогулки; и случилось там близ врат такое происшествие: «Один молодой араб застрелил из ружья молодого христианина, поклонника, родом болгарина, одной вдовицы единородного сына, осьмнадцатилетнего. Были две вдовицы – родных братьев жены: у каждой осталось по малолетнему сыну. Матери их вскормили и вырастили, и обучили их золотых дел мастерству, и обручили им невест; но они, как благоразумные юноши, захотели прежде брака сходить во святой град Иерусалим, в девстве своем и в телесной чистоте поклониться Живоносному Гробу своего Спасителя, Иисуса Христа, и прочим святым местам. Матери от них не отстали, но с ними захотели путешествовать. И не было в Иерусалиме из всех поклонников прекраснее их: все удивлялись красоте лиц их, благоразумию и кротости. Матери смотрели на них и радовались. Были они как родные братья, на одно лицо, и всегда вместе двое. В день Благовещения Пресвятыя Богородицы, как прежде сказано, пошли они оба на прогулку; и как только вышли за Давидовы врата, – выстрелил один араб из ружья, – нарочно ли или ненарочно, Бог весть, – и убил из двоих единого, хотя и не до смерти; но раненый на другой день помер. О, как много бедная мать вдовица плакала, и горько рыдала о возлюбленном своем сыне, которого воспитала во вдовстве своем! Смотря на нее, горько рыдающую, весьма многие плакали. Мертвый лежал три дня, пока происходило следствие; и она, горькая мать, беспрестанно сидела над ним и плакала, и простила убийцу своего сына. Полагали – что и сама помрет; но осталась жива».

88. О драке греков с франками на Голгофе