Сказание о веере миров

Никита, ошеломленный услышанным, некоторое время собирался с мыслями. Двести лет тренинга его морально уничтожили. Он не был готов тренироваться столь долгий срок. Зу-л-Кифл понял чувства Посланника, но пояснять, что он имел в виду духовный тренинг, не стал. В свое время Сухов поймет это сам.

— Значит, вы мне не поможете.

— Я этого не говорил.

Никита недоверчиво посмотрел на мага, по губам которого скользнула улыбка.

— Вы хотите сказать… я могу надеяться? Хотя бы наполовину? — Сухов имел в виду «половину» своего желания: если маг отказался бы от роли Седьмого, то хотя бы помог ему открыть канал Вести.

— Скорее да, чем нет. — Номарх снова спрятал глаза под веками. — Не обижайтесь. Мне придется испытать вас, и только после того…

— Я понял. — Сухов потемнел лицом. — Бой? Без оружия, на мечах, на лазерах? Или нечто более изощренное? Скажем, голодовка, схима, испытание болью? Пытки?

— Кит, — одернул друга Такэда, видя, что танцор закипает.

— Отстань! — зло огрызнулся Никита. — Мне ставят условия! Кому нужны эти испытания? Формула стара как мир: можешь помочь — помоги, на нет и суда нет. Пойдем отсюда. — Он встал. — Мы и так опутаны условиями с ног до головы. Путь Меча, Путь Мысли, Духа… Почему я должен обязательно проходить Путь Меча? Кому это необходимо? Вееру? Люциферу? Мифическому Собору Веера?

— Прежде всего вам, — тихо обронил Зу-л-Кифл. — Сядьте, Посланник, и выслушайте. Ко всем прочим условиям добавьте еще одно — научитесь радоваться препятствиям, научитесь выбирать более сильного противника и более умного собеседника, только тогда сможете подняться выше по лестнице совершенства. Что касается голодовки и пыток… В вашем мире жил человек по имени Бодхидхарма.

— Будда, — тихо подсказал Такэда. — Под этим именем он больше известен.

— Ему принадлежит великолепное высказывание: «Если бы можно было достичь совершенства и освобождения от уз, привязывающих человека к земле, только отказом от мясной пищи и человеческих условий, то слон и корова давно достигли бы его».

Никита подумал и сел на место с красными ушами.

— Теперь поговорим о путях достижения совершенства, — продолжал маг, словно ничего не заметив. — Путь Меча — это не просто красивая иносказательная формулировка достижения воинского профессионализма, это прежде всего путь приобретения уверенности и твердости духа, необходимых для достижения цели. Вы поставили перед собой цель, Посланник? Ведь уцелеть в схватке с СС и ЧК — не цель. Собрать Семерку магов и выиграть очередную битву — тоже не цель. Нет, целью, достойной мага — и Бога! — может быть только спасение Вселенной! Ни больше ни меньше. Под силу это вам, Посланник?

Никита не двигался, опустив голову. Уши и щеки его пылали.

— Поразмыслите на досуге. — Зу-л-Кифл вдруг подмигнул Такэде. — После того как в вас перекипят злость и обида, вот тогда и поговорим о наших общих делах. Да и о судьбе тоже, вашей и моей.

Сухов молчал долго, никто его не торопил, потом резко поднял голову. Глаза его блестели веселой злостью, губы слегка улыбались.

— А ведь вы уже решили, маг… Вы станете одним из Семерых. Или я ошибаюсь?

Зу-л-Кифл добродушно рассмеялся, махнул рукой и исчез. И вдруг из ниоткуда раздался его голос:

— Мы поговорим об этом позже.

Двое землян в изумлении уставились на пустое кресло.

— Иногда мне хочется тебя отшлепать, — обрел наконец дар речи Такэда. — Ведешь себя как мальчишка.

— Нельзя, — проворчал Никита. — Я Посланник.

Селкит, появившаяся на веранде, с недоумением обвела взглядом хохочущих гостей.

На время кемтессий половина Соут-Хорра вплоть до моста в старый город с пирамидами-усыпальницами охранялась кемтурами-воинами, призванными под знамена Закона и Мира. И еще ни разу со времен Падения, как называли на Айгюптосе битву сил Тьмы и Света, кемтессии не были отменены из-за каких-либо серьезных «партизанских» действий оставшихся в живых слуг демонов-игв вроде кинноров, призрачной нежити — Мороков, мбори — получерепах-полукрокодилов и невидимок-баку, «сосудов Сатаны», находящихся в родстве с раруггами.