Сказание о верном друге. Тайна седого тугая

Может быть, хоть внутри хижины можно укрыться от песка и пыли. Осторожно, на ощупь мальчик перелез через порог. Из крошечного помещения, где мог поместиться лежа только один человек, дверной проем вел в другую комнатку, без окон. Призрачный свет проникал сюда через проломы в крыше. Комнатка была совершенно пуста. Вот удивятся ребята смелости Пулата, когда узнают, что он не только нашел эту хижину, но и один побывал внутри нее. Никто не посмеет больше дразнить его мамунчиком!

На полу мальчик нащупал истлевшую чию[29]. Он прополз вперед — здесь и правда тише. Вдруг руки его провалились куда-то вниз. Потеряв опору, Пулат полетел в темноту и больно ушибся.

На какой-то миг он потерял сознание и, когда пришел в себя, ужаснулся при мысли о случившемся. С трудом привстав, Пулат старался подавить противную дрожь в руках и ногах.

Постепенно вой ветра затих. Привыкнув к темноте, Пулат разглядел, что находится на дне ямы наподобие глубокого окопа с гладкими стенами. Неподалеку смутно белели какие-то кости. Ужас холодком пробежал по телу. Что это — скелет? Да, похоже — скелет шакала. Когда-то, видно, шакал тоже провалился сюда. Сверху яма прикрывалась накатом из корявых тугайных деревьев. В том месте, где Пулат провалился вниз, свисали камышинки от чии. Наверное, чия прикрывала лаз в подпол.

Все попытки мальчика выбраться из ямы оказались напрасными, и в отчаянии он понял: для него эта хижина стала коварной западней. Если его не найдут, он умрет от жажды и голода. Рисовались ужасные картины мучительной смерти. От жалости к себе, от усталости и отчаяния Пулат заплакал, размазывая по лицу слезы грязными руками…

Наступила ночь. Раз ему показалось, будто он слышал звук выстрела. Но кому придет в голову искать его здесь? Если б он хоть догадался шепнуть Нюсе о своей затее… Есть не хотелось, только пить, но и жажда постепенно притупилась: на него нашло какое-то безразличие, апатия. Измученный, уже перед утром он, наконец забылся сном.

Снился ему злой великан, который хлыстом загонял его, Пулата, маленького, как мышонок полевки, в яму. Он не хотел прыгать туда, по страшные удары ложились у самых ног, и приходилось отступать все ближе и ближе к краю страшного отверстия. А на дне — о ужас! — его младшая сестренка Мухаббатка. Она тянется к нему, жалобно и тонко кричит: «Пулат, Пулатик!» А потом начинает лаять — заколдованная, наверно. Он хочет крикнуть ей, успокоить, но голос не повинуется.

А сестренка все кричит: «Пулатик, Пулат!»

Проснувшись, он с ужасом вспомнил все, что с ним случилось накануне.

Сквозь дыру над головой скупо проникает утренний свет. Где-то близко тявкает шакал.

— Пулатик! — ясно услыхал мальчик жалобный крик.

— Я здесь! — что есть силы закричал Пулат, и сердце его вздрогнуло. Да это же Нюська с Малышом! — Я здесь!

— Пулат, Пулат, Пулатик! — послышалось ближе.

— Я здесь, здесь!

Сверху зашуршало.

— Осторожно, тут яма!

— Пулатик, жив? — Радостное и испуганное одновременно, Нюськино личико заглядывает в проем.

— Жив, только вылезти не могу.

— Сейчас, подожди, я из лодки веревку принесу.

— Нет, нет, постой! — Пулат испугался, что Нюся уйдет и он снова останется один. Не желая показать своего малодушия, он попросил: — Принеси попить.

— Ладно, я мигом.

Нюся сдернула порванную чию, и в яме сразу посветлело. Совсем другими, радостными глазами Пулат оглядел свою западню. Между осыпавшимся краем ямы и накатом возле лаза он заметил медную бляху и ручку от полевой сумки.

Только теперь Пулат вспомнил снова, ради чего он пробирался к хижине. Поднявшись на носки, он палочкой дотянулся до осыпи у края подпола — в яму обрушился каскад пыли вместе с сумкой. Поднимая ее, Пулат с удивлением увидел неподалеку сильно запыленную капитанскую фуражку. Вот те на! Нюськина фуражка, здесь! Значит, их враг побывал тут до него! Скорее бы убраться отсюда. Ему казалось, что Нюси нет слишком долго, но ему и в голову не приходило, будто она может оставить его в беде. Просто он знал, каково пробираться ползком сквозь колючие заросли.

Когда по веревке мальчик выбрался наружу, Нюся обняла его, не стесняясь слез. Пулат тоже и смеялся, и смахивал слезинки украдкой. Они тормошили друг друга, а Малыш вьюном вился у ног, тявкал и хватал хозяйку за подол.

Остановившись на миг, Нюся взглянула на чумазое лицо Пулата и захохотала, а тот смеялся, глядя на грязные разводы на ее щеках.

Пулат показал Нюсе фуражку.

— Погляди-ка, твоя?

— Не-а. Моя нашлась… разорванная. Кому понадобилось сначала похитить ее, а потом разорвать? Я ее сожгла, в костер бросила. Ничего, теперь эта моей будет, ладно?

— Бери, пожалуйста, разве мне жалко?

Нюся внимательно оглядела фуражку.

— Гляди-ка, тут было что-то написано, да расплылось от сырости.

Пулат торжествующе извлек из ямы веревку с привязанной на конце полевой сумкой.

— Во! Что еще я нашел!

— А что там?

— Потом посмотрим.

— Ага. Пойдем скорее. Дядя Сима всю ночь стрелял из ружья, и мы большой костер жгли. Уж думали, ты погиб, дурачок ты этакий, — снова всхлипнула Нюся.