Сказание об Иле

Вернулся я и стал следить за могильным духом. Куда он шел, туда и я. Все ждал удобного момента, но тот не наступал. Кругом шныряли псы. И наконец выпал случай, тогда-то и нагнал я Сеоркуру. Он с мертвых как раз собрался сдирать кожу. В его огромных лапах был острый серп.

«Что тебе, мертвец?» – спросил меня он первым.

«Ты, дважды меня назвал мертвецом, скажи почему?» – сказал я первое, что пришло на ум.

Он отвечал:

«Я бы взял тебя с собою, но не было места».

И указал кривым пальцем на черный саван и мертвецов. А дальше смотрит на меня стеклянными глазами и удивляется, что пока не пришло мое время, приглядывается и добавляет к прежде сказанному, что чует под мертвой кожей моей другое тело, что вроде бы я мертвая оболочка, а внутри прячется кто-то еще… И тянется ко мне серпом, как будто желая ковырнуть мне шкуру. Не мешкая, я соглашаюсь с ним и говорю, что прав он, что мертвый я почти. И на тебя указываю рукой:

«Отдай его мне!»

«Зачем тебе покойник?»

«Это он нанес мне смертельную рану».

И в подтверждение своих слов показываю дыру на груди. Она осталась у меня с Закрая.

«А что ты дашь в замен?»

«Принесу тебе других».

«Нет! Я их сам возьму, а ты мне завещай свой дух. Когда придет твой час, не отдавай другим».

И тычет пальцем в рану.

И тут же из нее появился свет. Он ослепил чудовище. Могильный дух, как будто обезумел, замахал руками, вроде отбиваясь от лесных пчел. А потом взревел и бросился бежать, оставив мне вот это.

И Роха продемонстрировал наставнику изогнутый серп.

Мастеровой взял его и повертел в руках, тот сверкнул начищенным до блеска лезвием.

– Отличный был бы инструмент для земледельцев. О них ты вряд ли слышал. Некогда народ их заселял Каргун и Ниирею. Возделывали они бескрайние просторы. И эта вещь осталась с тех времен.

– Да, жаль, отец, что сей нож не земледельцу, а могильщику служил, ну а теперь пускай и мне послужит. – Довольный Роха спрятал серп под пояс.

– Дух обманул тебя, когда показывал дорогу ведущую к Большой воде. Могильщик мог лишь указать путь к погибели, и только. А что за свет так напугал его?

Роха распахнул одежду и показал Мастеровому рану. Из нее по прежнему пробивались тонкие лучики света.

– Аллая – ведьма… Она звездной колыбели частицу малую вложила в ребра мне. Реликвия сия в начале служила матери моей. А потом досталась ведьме. И уж позже мне. Я думаю, что огонек свидетельствует нам, что рядом мы с заветной колыбелью…

Все было готово, чтобы завершить задуманное. Мастеровой притворился мертвым и снова улегся на полотно, а Роха, приняв облик могильщика, занял его место. Он двинулся вперед, чтобы вскоре объявиться у подножия башен. Никто не смел усомниться в том, что перед ними именно могильный дух Сеоркуры, а не Роха.

Все здесь казалось заброшенным, пустым. Снаружи никого. Изредка до слуха Рохи доносились рык собак, шаги и шорох, мелькали тени, что вдруг возникали на пути и пропадали тут же. Спасенный задрал голову в надежде хоть кого-то обнаружить, но вокруг были лишь пустые стены. Эти стены имели заметный угол и грозно нависали над Рохой. Там, выше, зияла черная дыра. Вдруг из нее раздался протяжный гул, какой бывает при сильном сквозняке. Рядом ― еще отверстия, но меньшие по размерам. Из них тоже шел гул, но тихий. Гнетущий вид башен и эти воющие звуки ввергли его в оторопь, и прошло какое-то время, прежде чем он нашел в себе силы двигаться дальше.

Неожиданно одна из первых башен, чьи руины едва держались, накренилась и тут же рухнула за его спиной Рохи, отрезав путь назад. В воздух поднялась удушливая взвесь.

– Кто ты?– раздался чей-то голос. Он разнесся эхом.

– Я принес добычу! – Роха закашлялся.

Как только уселась пыль, увидел он впереди узкую дорожку. Нарушая все законы бытия, она не имела видимых опор и висела в воздухе. Роха стоял у ее начала. А дальше, извиваясь, дорожка резко уходила вниз и где-то там пропадала. Когда сын Илеи подошел ближе, его глазам открылась яма. Вернее, это была огромная воронка, что бездонностью своей нагоняла жуть. Та самая дорожка, подобно дождевому червю, сползала вниз.

– Ступай, я жду! – ухнул тот же голос.

«Вот так шутка… Куда же здесь идти?» – подумал Роха, видя, как конец дорожки повис в мрачной пустоте, подобно оборванной нити.

Он почувствовал себя как на качелях, когда ступил на эту тропу. Еще сложнее оказалось тянуть за собою ношу.

– Оставь его! – прошумело из воронки.