Сказание об Иле

И уже решено было ждать того момента, когда малыш немного подрастет, а его мама окрепнет, и уж потом отправляться в путь. Надо было возвращаться в Иль, другого варианта не было, и Илея соглашалась в этом с Сенакой. Рыбак клял себя за то, что тогда, на кораблике, не отговорил Каулу отправить с ним сюда, к берегам Летучей Рыбы, свою дочь Илею. А теперь из-за него, Сенаки, не только она была в большой опасности, но и этот прекрасный светлоглазый малыш. Себя постоянно терзая, стал рыбак молчалив и даже угрюм. И лишь при Илее старался не выказывать своей печали.

Пока же Сенака добывал пропитание для своей теперь уже большой семьи. И каждый раз, покидая жилище, помнил об опасности, нависшей над их головами.

Он видел тех, кто рыскал по лесам и проселочным дорогам и спрашивал про беглецов, что скрылись из гавани, про чужестранку и рыбака, и слышал шепот во сне: «За их поимку будет вам награда!»

Рыбак постепенно готовился к дальнему пути. Он почти уже соорудил повозку, но в ней не хватало одного колеса. «Я обязательно его добуду, прикачу, и тогда готово будет все», ― рассуждал Сенака. Еще он тайно ходил в гавань и там расспрашивал про Хорза. Но не было о нем вестей. Так в заботах и надеждах миновал почти год.

Как только снова стало тепло, хозяйка взвалила на мула кое-что из того, что досталась ей от Сенаки, туда же пристроила часть крепких веревок, тех, что сплел вязальщик, и отправилась в путь, оставив детей на попечение Илеи. Ее намерения были просты и бесхитростны: она хотела все это продать. Хоть Сенака и отговаривал женщину от затеи этой, но ее деятельную натуру было не унять.

В гавани понемногу улеглись бушевавшие здесь прежде страсти. Людей теперь совсем там не было видно. Кругом одна разруха. Но базар, на удивление, оказался прежним. Никакие пожары, катастрофы и кровопролития не могли вытравить из людей неуемное желание продавать и выгодно обменивать товары. Покупателей было мало, они ходили озираясь ― опасались, что весь кошмар вернется вновь и тогда гавань, как некоторое время назад, погрузится во мрак кровопролития. Но для хозяйки не это сейчас было важным, а то, что согревало ее душу уже три зимы, – надежда узнать хоть что-нибудь о своем пропавшем муже. А может, и встретить его здесь, в гавани, живым и целехоньким.

Расположившись, хозяйка, как это и положено, принялась ждать. Она успела еще трижды представить себе встречу с пропавшим мужем, прежде чем у ее лотка появился первый покупатель. Женщина быстро отринула от себя все думы о муже, теперь ее мысли были заняты выгодным обменом ― на железные монеты, бывшие здесь в ходу, или на другой товар, необходимый ей. Главное, выгодно.

Рыбацкая накидка, что была в числе вещей, подаренных Сенакой, оказалась покупателю впору. Отдав за нее десять монет, он удалился. Не успела женщина подумать о муже, как подошли двое стариков и заинтересованно стали разглядывать мотки веревки, что успел сплести вязальщик. Они долго приценивались, зачем-то пробовали веревку на зуб, что-то негромко обсуждали и наконец решили забрать все. Хозяйка уже принялась пересчитывать полученные барыши, когда вдруг заметила направлявшуюся к ней большую группу людей. С первого взгляда было понятно, что идущие весьма воинственно настроены. В особенности женщина с растрепанными волосами и в кожаном разделочном фартуке, что шла впереди всех.

Обступив хозяйку и ее незадачливых покупателей со всех сторон, пришедшие нависли над ними, как орлы над потрошеной рыбой. Из толпы в центр выпихнули одного мужика. Того самого, что купил накидку.

– Это она мне ее продала, – указал он на хозяйку.

– Да у них тут целая банда, у-у-у! Ворюги! – кто-то злобно заорал в толпе.

Старики покупатели, отнекиваясь, бросили на землю веревки и отступили подальше от хозяйки, демонстрируя всем, что они здесь ни при чем.

– Люди добренькие, да что же я украла у вас?! – наконец сообразив, в чем дело, принялась защищать себя хозяйка.

– Это же моя накидка! Мужа моего, что погиб! А теперь сирот его! – завопила баба в разделочном фартуке. – Что же я своих вещей не узнаю?! Здесь вот и стежка моя есть, глядите-ка! – И, вывернув накидку, стала демонстрировать старый шов. – Хватайте ее! Отведем к смотрителю, пусть он добивается правды от нее!

– Не крала я ничего! Чужого в жизни не брала! – закричала хозяйка, которую со всех сторон окружила разъяренная толпа.

Не отставали и те двое, что купили веревки.

– Деньги! Деньги наши верни! – не унимались в толпе их голоса.

– Не крала, сама обменяла за ночлег, впустив в дом того рыбака. – Этими словами закончила хозяйка свой рассказ и, глядя в глаза тому, кого все здесь называли «смотритель», стала ожидать решения своей участи.

– Где он? – тихо спросил ее смотритель.

– Кто? – словно не поняв вопрос, переспросила его женщина.

– Тот, кого назвала ты рыбаком? – по-прежнему спокойно спросил смотритель.

– Да кто же его знает? Ушел куда-то… – пожала плечами в ответ хозяйка.

– Обыщите ее!