Сказание первое: Клич Ворона

— Это… олений человек? — Эдзард выпустил колечко дыма, и оно медленно поднялось над их головами и растворилось. Ракш попятился и неожиданно громко чихнул — он ненавидел запах табака. Кольгрим лишь кивнул головой и указал на деревянную фигурку волка в руках Хролфа.

— Я забираю себе этого крестьянина. Надеюсь, у вас это не запрещено?

Эдзард вытащил изо рта трубку, внимательно осмотрел фигурку и махнул рукой. Хролф сжался при виде этого жеста, посчитав, что тан отдал приказ убить его. Крестьянин даже за топором потянулся, но Кольгрим остановил его, покачав головой.

— Если этот человек желает быть Серым волком, я не смею его переубеждать, — произнёс Эдзард, безразлично смотря на Хролфа. Его словно совершенно не интересовало, что это был крестьянин из деревни Кервосов. Да Снежного волка вообще мало что беспокоило: он всегда выглядел так, будто окружающий мир для него ничего не значил. Всего лишь какой-то пейзаж, какие-то люди, придающие некоторое разнообразие его скучной жизни. Кольгрим вдруг почувствовал, что невероятно рад, что первым встретил именно Эдзарда — покажи он Хролфа сначала Свидживальду, и Пепельный волк сожрал бы крестьянина с потрохами. Тем более что он угрожал его людям.

— О, смотрите, Волчонок вернулся! — воскликнула Гертруда, выглядывая из палатки. Чёрный конь под Кольгримом занервничал, когда следом за девушкой показался Свидживальд. Почему-то лошади боялись этого дикого воина, как огня. Пепельный волк окинул стоявшего рядом с Улвиром крестьянина пристальным взглядом и нахмурился.

— Это что ещё за чучело? Волчонок, ты почему его не убил?

Хролф попятился назад, но Кольгрим остановил его и приободряющее кивнул. Когда Свидживальд попытался сделать шаг к молодому князю, стоявший рядом с ним Ракш неожиданно ощетинился и зарычал на варвара.

— Этот человек теперь Серый волк, — довольно храбро для себя произнёс Кольгрим. Он не хотел лишний раз ругаться со Свидживальдом, потому что в гневе тан был… нет, не страшен, а скорее просто невыносим. Улвиру вообще не нравилось выслушивать чужие крики, а Свидживальд порой был очень громким.

— Ты берёшь себе в клан Оленя? — прошипел варвар, вытаскивая из ножен меч и направляя его на Хролфа. — Это жалкое существо, которое может предать тебя так же, как предало свой народ?

— Если он меня предаст, это будут мои проблемы, Свидж, — Кольгрим опустил лезвие меча тана и пристально посмотрел мужчине в глаза. — К тому же, почему бы тебе не спросить мнения других голов? Мне не кажется, что Эдзард и Гертруда что-то имеют против.

Свидживальд резко обернулся к другим танам, но они абсолютно спокойно смотрели на происходящее со стороны. Эдзард безразлично пожал плечами и принялся натирать до блеска свою секиру. Гертруда же только расплылась в улыбке и похлопала по шее чёрного жеребца Кольгрима.

— Волчонок решил собрать себе стаю, что в этом плохого? Мы согласны с его решением, Свидживальд. Мы рады, что Серый волк становится похожим на варвара. Мы ведь правы, брат?

Пепельный волк недовольно посмотрел на Гертруду и сплюнул на землю. Ничего не ответив варварше, Свидживальд убрал в ножны меч и отправился прочь с холма, разыскивать своих людей в деревне. Рыжеволосая женщина же одобрительно хлопнула Кольгрима по колену — князь сидел в седле достаточно высоко.

— Не волнуйся, Волчонок. Свидживальд всегда такой недовольный. К этому быстро привыкаешь.

— И не обращаешь внимания, — закончил за неё Эдзард в привычной для Делаварфов манере. Кольгрим усмехнулся. Может быть, он тоже когда-нибудь станет продолжать фразы за танами?

Чем дальше продвигались Керберы со своим войском, тем чаще Кольгрим начинал встречать людей, разделявших его мнение. Они не были воинами в том смысле, каком вкладывали в это слово варвары; они просто хотели мира, свободы и защиты. Молодой Улвир не мог объяснить, почему крестьяне видели в нём человека, способного подарить им всё это. Кольгрим пришёл в земли Делаварфов, чтобы найти войско, способное выгнать Корсаков из Медвежьего плато и защитить Волчьи угодья. Он принёс в Латир тёмные вести о том, что Псы начали войну. Называть его «человеком, несущим свободу», было как минимум странно. Но люди продолжали тянуться к Кольгриму, и всё больше и больше крестьян желали присягнуть ему на верность. К концу второй недели Серых волков было уже пятнадцать. Семь из них женщины — кто-то совсем старухи, кто-то молоденькие девчушки. Кольгрим долго не мог понять, зачем они отправились с ним, но Хролф пояснил: любой клан, как и любая деревня, город, страна, не может существовать без женщин. Кто накормит, обогреет, приласкает вернувшихся с поля боя мужчин? Кто зашьёт им порвавшуюся одежду, залечит раны? Кто родит крепких мальчиков, что в будущем станут могучими воинами? В варварских кланах женщины были едва ли не божествами и ценились на вес золота.