Сказания древа КОРЪ

Председатель вновь наполнил рюмку. Сев на угловой диван в кабинете, поставил её на столик для интимных гостей и забыл о коньяке.

Да, он опасно увлёкся политическими импровизациями. В результате Бухарская Компартия вошла в состав РКП(б). Простые её члены не сразу узнали об этом. Без промедления была создана Бухарская группа Туркестанского фронта, включившая в себя войсковые части Советской Росси и Бухарской республики, её милиции. А это, по сути, означало полный крах независимости. Никто в правительстве, в Центральном Исполнительном комитете уже не заикался о выводе российских войск с территории республики. Тем более, что никакой отдельной России не существовало с конца 1922 года, когда на базе РСФСР был оформлен СССР. Вслед за объединением коммунистических партий двух стран, произведённым в Москве, медленно, но неизбежно происходило втягивание БНСР в советскую красную империю во главе с «династией» космополитов-инородцев, занявшей Кремль на святом холме поверженной России.

«Мастер компромиссов» сохранил доверие Кремля. Поэтому и сидит сейчас в полном одиночестве в роскошном кабинете дворца Мангытов. И в столе у него, «под семью печатями», тот самый документ, что наводит на мысль о смертном приговоре – себе самому, своей стране, как независимому государству. Ведь Председатель Совета надиров неделю тому назад утвердил от имени правительства секретное соглашение о подчинении органов госбезопасности Бухарской Республики Отделу Главного политического управления СССР (проще, ОГПУ), что поставило Бухару под официальный чекистский контроль. Да, теперь нет ни малейшего сомнения: суверенитет утрачен полностью. И как раз сегодня поступила бумага, подтверждающая бессилие Ходжаева. Он не может не утвердить её, не в силах. Может только Ленин. Или Дзержинский. Там, в страшно далёкой Москве. И не само бессилие гнетёт, а соучастие в преступлении.

Рука тянется к правительственному телефону: «Агабеков, давай ко мне! Здесь поговорим».