Сказания древа КОРЪ

Сергею Анатольевичу удалось совершить путешествие в заграничную уже Бухару. Искал мемориальную квартиру Тимура Искандерова. В писательском союзе ему пояснили: «Теперь такой нет. Поэт Тимур Искандер Оглы слишком много писал на русском языке. Дружил с оккупантами. Там теперь музей улема Захир-аги». По дороге спрашивал, как пройти к музею. Один молодой человек, спрыгнул с велосипеда: «Музей Захир-аги? А, Русский дом! Так вот он, за углом». Пришлось задержаться в Бухаре на несколько дней, пока не просмотрел всё, что проливало свет на знаменитого улема и его потомков, сделал выписки. Но в каком направлении искать «Тимуридов»? Никто ответить не мог. Кто-то из собеседников Скорых в Бухарском отделении союза писателей предположил, что сыном поэта Тимура может быть живущий в Москве Искандер Тимуров, отставник. Он якобы был женат на дочери советского генерала Олимова, а генерал, говорят, самый настоящий сын последнего из правивших Мангытов. Всё это Скорых взял на заметку.

Ещё была поездка в Польшу. На высоком берегу Вислы прошёлся анфиладами «почти-дворца» магнатов Корчевских. Теперь он принадлежал «новому поляку», который, изуродовав интерьер обновлением «под ампир», сдавал строение и парк с «амурной ротондой» под богатую свадебную гульбу. Только в небольшом готическом храме при усадьбе всё осталось, как и два века тому назад. Никакие земные бури не мешали смотреть вечный сон католику Игнацы Борису Корчевскому под простым надгробием.

Между поездками Скорых работал в архивах ГУЛага и военного ведомства. Первый позволил напасть на след Тимура Искандерова и проследить невольничий путь, начиная с тюрьмы в Арзамасе, Александра Александровича Корнина; второй – разыскать адрес военного пенсионера, лётчика Бориса Корнина. По автобиографии был он сыном Павла Александровича. Связан ли он родственными узами с учёным этнографом, исчезнувшим в недрах СЛОНа? Это предстояло выяснить.

В Реутове Скорых начал предварительные поиски по почте Каракоричей-Русов. Чернорские адресаты уже и не рады были активности русского, направляли его чаще всего по ложным путям. Совсем опустил было руки, пытаясь отыскать Русов среди бесчисленных Каракоричей Црной Горы, как неожиданно свет забрезжил прямо перед глазами – в Москве. Притом, по одному и тому же адресу оказались Александра Николаевна Каракорич-Рус, филолог, и участник Великой Отечественной войны Искандер Тимурович Тимуров. Решил сначала направить им письма с разъяснением своих поисков. Телефонный звонок и появление без предупреждения незнакомого человека могут насторожить, даже испугать. Хотя такие реакции не исключает и пространное, отосланное почтой объяснение на бумаге. За примером далеко ходить не надо: давно уже отослано письмо в Сиверск, а ответа от Бориса Павловича Корнина всё нет. Швырнул, наверное, в мусорник, посчитав адресанта фантазёром. Время такое – не до сказок.

Глава XI. Новый русский

В начале третьего тысячелетия одним из облюбованных «новыми русскими» мест под коттеджи вблизи столицы стала долина Пехорки, местами залесённая. Застройке подвергся южный берег вытянутого в субширотном направлении озера, образованного запрудой на речке. Ширина водоёма две-три сотни метров. На северной стороне, среди нетронутых кущ, и сейчас белеет под зелёной крышей единственное строение, известное у «южан» как дом Корнина.

Чтобы добраться до него, без риска заблудиться в переулках промышленной зоны, надо выезжать из Москвы Нижегородским шоссе. В Балашихе свернуть направо, в сторону железнодорожной станции Салтыковка. Примерно на полпути по плохому асфальту вновь правый поворот. Отсюда одно удовольствие примерно с километр ехать отличной бетонкой, узковатой, но свободной от транспорта, ибо ведёт она через ухоженную рощу в тупик. Дорога была проложена сквозь рощу владельцем одинокой усадьбы вдоль берега озера по безлюдью, если не считать праздной публики, ищущей развлечений на природе, да сторожей при руинах пионерских лагерей.

Скорых получил приглашение от Андрея Борисовича Корнина посетить его загородный дом, когда потерял надежду на отклик отставного лётчика из военного городка под Сиверском. Андрей Борисович? Конечно, сын Бориса Павловича. И в тексте письма подтверждение: «Ваше письмо, направленное Б.П.Корнину, отец переслал мне на московский адрес». Вот ещё одна веточка «Древа Коръ»! И тоже московская. Не мистика ли, потомки четырёх братьев Борисовичей вновь оказались в одном месте спустя почти два века!

Сергей Анатольевич откликнулся не сразу. Сначала он собрал сведения об адресанте. Нашлись общие знакомые. В конце концов перед глазами писателя обрисовался образ того, к кому он сейчас едет на своём «Форд-Мондео».