Сказания и повести о Куликовской битве

И приведоша ему конь и, всед на конь и вьгхавъ на велико, силно< и грозно побоище, и видевъ въйска своего бито велми много, а поганых татаръ четверицею сугубь того боле бито и, обратився к⁴¹ Волынцу, рече: «Въистину, Дмитрей,⁴² не ложна есть примета твоа, подобает ти всегда въеводою быти».

И нача з братом своимъ и съ оставшими князи и въеводами Уздити по бошцу, сердцем боля кричаше, а слезами мыася, и рече: «Братиа, русскыа сынове, князи и бояре, и въеводы, и дти боярьскые! Суди вам господь богъ тою смертию умерети. Положыли есте главы своа за святыа церкви и за православное христианство». И шухавъ мало, наехаше мсто, на немъ же лежать побьенп вкупУ князи блозерскые: толма крепко бишася, яко единъ за единаго умре. Ту же близъ лежить убит Михайло Васильевич; над ними же ставъ князь великий, над любезными въеводами, и нача плаката и глаголати: «Братьа моа князи, сынове русскые, аще имате дръзновение у бога, помолптеся о нас, в4 м бо, яко послушаеть вас богъ, да вкупУ с вами у господа бога будем!».

И пакы приёде на иное мсто и нахавь своего напрьстника⁴³ Михайла Андреевича Бренка, и близ его лежыть твръдый стражь Семенъ Меликъ, близъ же имъ Тимофй Волуевич убиенъ. Над ними же ставъ, князь великий прослезися и рече: «Брате мой възлюбленный, моего ради образа убиенъ еси. Кий бо рабъ тако можеть господину служыти, яко меня ради самъ на смерть смыслено грядяше? Въистинну древнему Авису подобенъ,* иже 6 от плъку Дарьева Перскаго, иже и сей тако сътвори». Лежащу же ту Мелику, рече над ним: «Крепкий мой стражу, твръдо пасомый есмя твоею стражею». Приде же на иное мсто, видЗ* Пересвта черньца, а пред ним лежыт поганый печенгъ, злый татаринъ, аки гора, и ту близъ лежыть нарочитый богатырь Григорей Капустинъ. Обратився князь великий и рече: «Видите, братие, починалника своего’, яко сий Александръ Пересвт, пособникъ нашь, благословенъ игуменом Сергием и победи велика, силна, зла татарина, от него же было пити многым людем смертнаа чаша».

И отъехавъ на иное мсто, и повелУ трубити в събранные трубы, съзы-вати люди. Храбрии же витязи, довълно испытавше оружие свое над погаными половъци, съ всх странъ бредут под трубный гласъ. Грядуще же весело, ликующе, пУсни пояху, овии поаху богородичныи, друзии же — мученичныи, инии же — псалом, то есть христианское пние.* Кийждо въинъ едет, радуася, на трубный гласъ.

Събранымъ же людем вс Ум, князь великий ста посреди ихъ, плача и радуася: о убиеных плачется, а о здравых радуется. Глаголаше же: «Братиа моа, князи русскыа и боаре мстниа, и служылыа люди всеа земля! Вам подобаеть тако служытп, а миЗ* — по достоанию похвалити вас. Егда же упасеть мя господь и буду на своем столУ, на великом княжении, въ градЗ* МосквУ, тогда имам по достоанию даровати вас. Ньпг же сиа управим; коиждо ближняго своего похороним, да не будуть зврем на сндение телеса христианьскаа».

Стоялъ князь великий за Даном на косгх осмь дний, дондеже розо-браша христианъ с нечестивыми. Христианскаа телеса в землю покопаша, а нечестивых телеса повръжена зврем и птицам на расхыщение.

* И рече князь великий Дмитрей Ивановичь: «Считайтеся, братие, колких въевод нтъ, колкых служылых людей?». Говорить бояринъ московской, имянем Михайло Александрович,* а был в плъку у Микулы у Васильевича, росчетливъ бысть велми: «Нтъ у нас, государь, 40 боариновъ московскых, да 12 князей блозерскых, да 13 боаринов посадниковъ новгородскых, да 50 бояриновъ Новагорода Нижнего, да 40 боаринов серпоховскых, да 20 боаринов переславскых, да 25 боаринов костромскых* да 35 боаринов владимерскых, да 50 боаринов суздалскых, да 40 боаринов муромскых, да 33 боаринов ростовскых, да 20 боаринов дмитров-скых, да 70 боаринов можайскых, да 60 боариновъ звенигородскых, да 15 боаринов углетцкых, да 20 боаринов галитцскых, а молодым людем счета нт; нъ токмо выдаем: изгыбло у нас дружины всеа полтретьа ста тысящъ и три тысящи, а осталося у нас дружины пятьдесят⁴⁴ тысящъ».

Рече же князь великий: «Слава тебе, вышний творецъ, царю небесный, милостивый Спасъ, яко помиловал еси нас, грешных, не предалъ еси нас в руцй врагом нашим, поганым сыядцем. А вам, братьа, князи и боаре_у и въеводы, и молодые люди, русскые сынове, сужено мсто лежати межу Доном и Непром, на пол Куликов, на рчке Непрядве. Положыли есте головы своа за землю Русскую, за веру христианьскую. Простите мя, братие, и благословите в сем веце и в будущем!». И прослезися на длъгъ час и рече князем и въеводам своим: «Поедем, братье, въ свою землю Залесскую,* къ славному граду Москве и сядем на своих вътчинах и дединах: чести есмя себе доступили и славнаго имяни!».