Сказания и повести о Куликовской битве

Сие же слышахом от вернаго самовидца глаголюще, иже бе от полку князя Володимера Ондреевича, и поведаша великому князю Дмитрею Ивановичю: «В шестую годину сего дни видех над вами небо отверсто, из него же изыде богря заря, над ними ниско держашеся, и тот же облак исполнен рук человеческих, яко же держаше ово⁶² венцы, ово⁶³ пророцы, ово⁶⁴ же проповеди пророческия, инии же, аки некая древа красно зело и цвети многи краснии. И внегда наставшу седьмому часу, мнозии же венцы от ⁶⁵облака того опустишася на полкы хржстияньскыа.⁶⁶

Погании же всюде заидоша,⁶⁷ а християнскии полки оскудеша, уже бо мало християн — все погании. Видев же то князь Владимер Андрее-

вич великую погибель християнскую, аки класы пшеничныя, подавляеми тернием, растуще и буяюще терние. Благоверный же князь Владимер Андреевич не могий победы терпети и рече Дмитрею Волынскому: «Брате Дмитрей, что пользует наше стояние и что паки на успех будет. Кому имамы пособити?». И рече Дмитрей: «Велика беда, княже, несть уже пришла година, начиная⁶⁸ бо без⁶⁹ времени и вред себе приимем. Мало еще потерпим, да времени подобна умолчим, в нем же имамы воз-дарие отдати противником. Но токмо в сий час бога призывайте, от ось-маго часа гонити имам, донже благодать божия — помощь християнская».

Князь же Владимер Андреевич, воздев руце на небо ⁷⁰и рече: «Боже отец наших, сътворивый небо⁷¹ и землю, иже предстоит на ны враг⁷² крамолу дея, не дай же, господи, порадоватися врагу нашему дияволу, мало показни, а много помилуй! Бездна бо еси милости». Сынове же полку его плачющеся, видящи други своя погибающе, непрестанно покушающееся, яко званнии на брак сладкого вина пити. Волынец же но возбраняше им: «Пождите ми мало, буяви сынове, есть коли утешитися и есть нам с кем веселитися».

Приспе же час осмый, абие дух южны потягнув съзади⁷³ нам. Возопи же Волынец⁷⁴ гласом великим: «Княже Владимер, час прииде, а время приближися!». И паки рече: «Братия моя и друзи, дерзайте! Сила бо святого духа помагает нам!».

Единомыслении же друзи выедоша из дубравы зелены,^74а аки соколи ис-куснии, ударишася на многия жураовлиныя стада, тако сии витези на-праовляны крепким воеозодою. Бяху бо яко отроцы Давидови, им же сердца бяху, аки львом, поистинне львови образи имуще, аки на овчии стада приидоша.

Погании же видевше, крикнувше глаголюще: «Увы нам, Русь паки умудрися — уншии с нами брашася, а доблии вси соблюдошася!». И обратишься, и даша плечи, и побегоша. Сынове же русския силою святого духа бьяше их и помощию святых мученик Бориса и Глеба — аки лес поклоняху, аки трава от косы постилашеся бежащи татаровя еллинскии глаголюще: «Увы тебе, Мамаю честны, высоко вознесеся, до ада сшел еси!». Мнози же яэвеннии наши помагаше нам, секущи их без милости, ни единому кому от татар лобежати — кони бо их потомишася.

Мамай же, видев погибель свою, и нача призывати боги своя: Перуна и Калавата, и Раклея и Гурка,* и великого пособника своего Махметя.* И не бысть же им пособника от них, сила бо святого духа аки огнь по-жигая их. Татарские полки⁷⁵ рускими мечи секутся.

А Мамай же виде новыя люди и рече: «Побегаем — ничто же добра уже имам чаяти, — но свои головы упасем». И абие побеже с четырми мужи.

Мнози же етери гоня по нем, но не одолеша: коне бо их цели суще, женуще их и возвратишася.

И обретоша трупия мертвых обонпол реки Непрядвы, идеже непроходно быти полком руским. Сия же победа суть от святых мученик Бориса и Глеба, о них же провиде Фома разбойник, егда стоя на сторожи. Женущеи же, егда всех⁷⁶ доступиша, и возвращахуся под свое знамя.

Князь же Владимер ста на костех под черным знаменем. И не обрете брата своего великого князя Дмитрея Ивановича в полку, токмо литовские князи едини, повеле трубити собранною трубою. И пожда час, и не обрете, и нача с плачем глаголати: «Братия моя милая, кто видя, или кто слыша своего пастыря?». И нача рыдати и кричати, и по полком ез-дити глаголюще: «Теперь поражен пастырь, и разыдутся овцы,* кому сия честь будет, кто победы победник явися?».

И рекоша ему литовские князи: «Мы мним, яко жив есть, но уязвлен вельми, внегда в трупе в мертвом будет». Ин⁷⁷ же рече, яко: «В пятый час видех крепко бьющеся палицею своею». Иный рече: «Аз видех позднее того еще бьющеся и четыри печенези наляжат ему». Юрьевский же юноша князь, некто Стефан Новосильский:* «Аз видех его пред самим твоим⁷⁸ приходом пеша идуща с побоища и уязвенна вельми. Того ради не возмогох ему — гоним бе тремя татарины, но милостию божиею едва от них спасомся, а много от них пострадах». Князь же Владимер рече: «Известно ведите, братие и друзи, аще кто обрящет жива брата моего, поистинне первый от него будет рачитель».

Отроцы же разсуновшись по великому побоищу, ищущи победы победителя. И наидоша Михаила Андреевича Бренку убитого в приволоце и в шоломе великого князя. И инии же наидоша князя Федора Семеновича Белоозерского, чающе великим князем, занеже приличен ему.