Сказания о Хиль-де-Винтере

Но наши путники не слышали конца истории, ибо уже прошли во внутренность сеттеровского трактира.

Трактир «В гостях у гула» представлял собой довольно странное зрелище. Он так же походил на бар, как жилище сатаниста, а именно на последнее он и был похож больше всего.

Виной тому было ржавое колющее, режущее и рубящее оружие, а также обилие цепей, покрывавших закопченные стены и даже барную стойку. По соседству с бутылкой крепкого пойла там же красовался лошадиный череп, который, видимо, и сообщал этому заведению непередаваемый аромат в купе с пропитым и затхлым запахом его постоянных клиентов. Столиков в трактире не было, как, впрочем, и официантов, зато отовсюду на них глазели сельские пьяницы, рассевшиеся кучками по углам. Многие из них были вооружены, а одна компашка, чтобы расширить тумбу, служившую им столом, примостила на нее настоящий боевой щит. Еще одну тумбу у самой стенки напротив занимал музыкант — такой же сельский любитель выпивки, неистово наяривающий на своем странноватом струнном инструменте нечто вроде понтийского кочари. Пустовали только места у барной стойки. Возможно потому, что здесь ежилась одна единственная посетительница трактира женского пола, закутанная в черную шаль и опухшая от слез, которой никто не хотел составить компанию. Надо отдать должное бармену, он не оставлял ее стакан пустым надолго.

— Кто это? — Не удержалась от вопроса Като, пристраиваясь у стойки чуть поодаль заплаканной женщины.

— Выпивку брать будете? — Перебил ее бармен — нескладный веснушчатый детина в кожаном жилете, с бегающими глазами и камушком вместо одного из верхних резцов.

— Мне, пожалуйста, вермут, коту — двойной виски.

Бармен хохотнул, сверкнув резцом-самоцветом, некоторые из посетителей этого злачного местечка обернулись на его смех и смерили пришедших недовольными взглядами.

— Вермутов не держим, миледи! — Продолжал гоготать детина за стойкой. — Вы вообще представляете, кому из здесь собравшихся нужна рафинированная кислятина из подвалов чертова Хиль-де-Винтера?

Услышав знакомое название замка, Гард и Като переглянулись. Бармен понял это по-своему.

— Сразу видно, что вы не здешние! Виски! Кому вообще могло прийти в голову пускать последнюю пшеницу на сусло? Будто и без того уже Белая напасть не замела своими треклятыми песками последние посевы в предгорьях…

— Что пьет тогда все это сборище? — Вприщур уставившись на бармена, а вовсе не на «гостей гула», отчеканил кот.

— Метаку.

Кот и девушка снова переглянулись, на этот раз чтобы убедиться, что слово это не знакомо ни одному из них.

— Ну вы оба вообще что ли с Северных равнин спустились? — Поразился их невежеству бармен. — Метака — это такая ездовая скотина, горбатая и горбоносая полу-нечисть, которую захватили в битве при Горэйле у тамошних племен. Она одна и находит себе поживу в наступающих песках. А молоко ее когда перебродит, получается вполне себе сносная метака. Вам одну или две?

— Мне чуть-чуть, на пробу, — не замедлила отозваться Като, смутно представляя себе вкус этой полумифической араки или же кумыса.

Бармен незамедлительно достал два бокала откуда-то из-под стойки, и у Като возникли подозрения, что им подали остатки чьего-то заказа.

— А насчет вон той женщины, о которой вы спрашивали, это вдова Клико.

— Странное у нее имя. Винное какое-то, — отозвался Гард, примериваясь к бокалу метаки. — Пошире посудины не найдется?

— Просто никто не знает ее настоящего имени, — заговорщицким шепотом, чтобы их не расслышал предмет их разговора, ответил бармен, переливая метаку Гарда в плоскую миску. — Она приходит сюда каждый вечер, иногда расплачивается деньгами, но чаще — вещами пропавшего мужа. Думаю, она уже все продала из дома, что могла, вот и сидит, плачет, что не может расплатиться за выпивку.

— А что с ее мужем? — Так же шепотом поинтересовалась Като. — Он умер?

— Никто точно не знает. — Бармен взял бокал с беловатыми потеками метаки и немытым поставил на полку. — Говорят, ушел однажды на охоту и не вернулся. Наверное, волколаки загрызли, он был откуда-то издалека.

— Волколаки? — С ужасом переспросила Като, чуть не расплескав свою порцию странного напитка.

— Опять вы про эту чушь! — Встрял в их разговор кот.

— А вы, насколько я понимаю, тоже некоторым образом оборотень? — Глаза бармена при взгляде на Гарда разгорелись от любопытства.

— Я? Это еще почему? Может быть, я просто зверь какой говорящий.

Бармен хохотнул, но тут же притих.

— К нам в трактир однажды заходили гулы. Вы, конечно, знаете, это оборотни из Белой пустыни. Побежденные при Горэйле, кстати, предрекали, что гулы нас чуть ли не всех однажды захватят и сожрут … Так вот, зашли, процокали своими когтями, прямо вот сюда к барной стойке — и заговорили со мной человечьими голосами. Я потом неделю лежал в запое. — Бармена всего передернуло, словно он только что увидел в своем заведении нечисть, о которой рассказывал. — Так вот, выпивки они не заказывали, только куриную кровь…

Бармена снова передернуло.