Сказания о Хиль-де-Винтере

Матей, уязвленный таким напоминанием о его страхах, чуть ли не с ожесточением принялся ощипывать утку. Энсета, убедившись, что костер уже не затушит набежавший ветерок, отняла у герцога тушку и принялась ощипывать ее сама, оперев свой посох о ближайшее дерево.

— А я перед нашей встречей, Матей, как всегда гадала на кофейной гуще. — Энсета говорила беспечно, словно встретила старого знакомого, с которым просто рассталась пару дней назад, словно и не было ее таинственного исчезновения на долгие годы. — Выпила чашечку, и дай, думаю, загляну в будущее. Все-таки я так привыкла к этому. Тяжело ведь отказываться от знаний. — Энсета ощипывала утку с поразительной скоростью, словно последние несколько лет только и занималась готовкой и домашним хозяйством. — И можешь представить себе мое удивление, когда я увидела тебя рядом с собой. Я поразилась; я думала, ты каким-то образом смог найти меня. Но потом я подумала, что будет лучше, если я сама проверю, как твои дела.

Матей опустил взгляд, делая вид, что его интересуют угольки в костре.

— Я так и подумала, что у тебя не все в порядке, — сказала за него Энсета, внимательно изучая его лицо.

— Я бы справился один, — тихо проговорил Матей.

— Да брось! — Перебила его колдунья. — Бродишь тут один по лесу, кишащему волколаками, тьфу, и слово-то это произносить боязно. Один, без оружия, полагаясь только на магию.

— На магию всегда полагаются только люди, которым нечего терять, — изрек Матей, протягивая Энсете прут, на который можно было насадить утку.

— Вот-вот. — Поддакнула она. — Но ведь тебе всегда было, что терять. У тебя есть власть, земли. Чего стоит один Хиль-де-Винтер! И потом, у тебя всегда было какое-то влияние на людей. В конце концов, у тебя дворянский титул и король в ближайших родственниках!

— Вот это последнее у меня только и осталось, — безрадостно сообщил герцог.

— А как же замок? — охнула колдунья, на секунду забыв об утке, от чего та чуть не упала в огонь.

— Проклятый Рокберн, глава Совитабра, захватил его.

— Но почему же ты до сих пор не разделаешься с ним? — Удивилась колдунья.

— Он сам неплохо знаком с магией и ищет любой повод, чтобы обвинить меня перед всем честным народом в причастности к колдовству.

— Вот видишь! значит, я вовремя нашла тебя! — Сказала Энсета, поворачивая утку, чтобы она равномерно пропекалась.

— Он ничего мне не оставил, — продолжил свои душевные излияния герцог, сидя у самой кромки воды и время от времени бросая в нее кусочки ветки, которую теребил в руках. — Даже мой меч у него. Хорошо хоть, Дым, мой конь, пока со мной. Если бы не он, я бы до сих пор гнил в каком-нибудь подвале каземата.

— Ну, не все так безнадежно, я думаю, — утешила его Энсета, получше пристраивая утку и подсаживаясь ближе к Матею.

Матей отрицательно покачал головой.

— Одно дело устроить побег из острога, так, чтобы никто не заметил колдовства. Но как в одиночку взять замок, я даже не представляю. Там сейчас, наверное, все войско Сеймурии, как они только там поместились.

— Ну почему в одиночку? Ведь теперь я с тобой, — ведунья улыбнулась, и вокруг глаз ее словно кто-то кинул по тонкой сетке морщин.

Глава 19. Падение Хиль-де-Винтера

За день до этих событий Рокберн не мог усидеть на месте, сложа руки и ожидая, пока ему поднесут ключи от Хиль-де-Винтера. Той же ночью, когда конное войско было еще только на подходе к замку, он бросил все дела и примчался к острову, на котором высилась эритринская твердыня. Было далеко за полночь, ночное небо не освещала ни звездочка, даже луна и малиновая планеты войны скрылись за облаками, но то, что происходило на подходе к острову, видно было и с суши.

Тысячи факелов горели вокруг Хиль-де-Винтера, как звезды, упавшие с небес в соленое море. Их свет покачивался в такт боевых кораблей, на которых они были закреплены. Повсюду сновали вооруженные до зубов воины, они кричали что-то друг другу с кораблей, бесчисленных шлюпок и с берега. Наконец, все было готово, несколько кораблей выстроилось в цепочку от суши до острова, между ними настелили доски, защитили их сверху стальным навесом, дабы укрывшиеся в Хиле не смогли поджечь все это огненными стрелами — и по этому коридору-помосту на остров начала переправляться многотысячная конница под руководством Ноктурнуса.

Рокберн остановил коня на вершине утеса, высившегося над расположившейся на берегу армией, ожидающей своей очереди переправиться к Хиль-де-Винтеру. Насколько мог различить во тьме Рокберн, в Хиль-де-Винтере лучники заняли свои места по башням, над воротами горели сигнальные огни тревоги, но в целом в замке осаду, видимо, предвидели, и потому восприняли начало переправы королевского войска на остров без паники и довольно спокойно.

— Признаться честно, план и сейчас кажется мне безумным, — услышал мэр голос командующего конницей позади себя. Он восседал на грузном рыжеватом жеребце под стать ему самому, такому же уставшему за долгий путь из первопрестольной, и в дорожной пыли.