Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля

Удачно ходили сыновья Мстиславовы – Всеволод-Гавриил, Изя слав и Ростислав – и на чудь: много врагов перебили, хоромы пожгли, жен и детей взяли в полон и привели домой.

Этими военными успехами Мстислав, разумеется, еще более утвердил веру в могущество Руси.

Между тем во время описанных походов в самой княжеской семье произошло явление, имевшее большое значение для будущего. Оно заключалось в следующем: вскоре после занятия великокняжеского стола Мстиславом, причем, как мы знаем, был обойден его малоспособный двоюродный дядя Ярослав Святославович Черниговский, Всеволод Ольгович – родной племянник этого Ярослава – напал на дядю врасплох и, согнав с Черниговского стола, заключил его в неволю.

Конечно, Всеволод рассчитывал, что раз Ярослав спокойно уступил Мстиславу старшинство в целом княжеском роде, то он уступит его также без особых трудностей и в своем племени. Кроме того, очевидно, он сильно рассчитывал и на то, что жена его приходилась дочерью великому князю Мстиславу Владимировичу.

Однако Мстислав, узнав о поступке Всеволода Ольговича, отнюдь не хотел терпеть такого нарушения старшинства и стал вместе с братом Ярополком собирать войско, чтобы идти на Всеволода. Тогда Всеволод отпустил дядю Ярослава в Муром и послал за половцами. Половцы явились в числе семи тысяч человек и стали на реке Вир. Но стремительный Ярополк успел из Переяславля захватить все течение реки Сейм и стать между половцами и Черниговом, причем он перехватил и половецких послов, направленных к Всеволоду в Чернигов. Тогда половцы сильно испугались и побежали, не ожидая боя; это бегство показывает нам, конечно, какими робкими стали половцы после грозных походов Мономаха и его сыновей.

После бегства половцев Мстислав стал еще больше теснить Всеволода Ольговича. «Что взял, – посылал он сказать ему, – навел половцев, что же, помогли они тебе?» Всеволод стал всячески упрашивать Мстислава, подучивал его бояр, подкупал их дарами и таким образом провел все лето. Зимой прибыл в Киев к Мстиславу и Ярослав Святославович из Мурома и стал со своей стороны упрашивать великого князя идти на Всеволода, а последний еще больше просил тестя смилостивиться над ним и не гнать из Чернигова. В то время в Киевском Андреевском монастыре был игуменом Григорий, которого очень чтили Владимир Мономах, Мстислав и весь народ. Этот-то Григорий все не давал Мстиславу идти ратью на Всеволода и все уговаривал лучше нарушить слово, данное Ярославу, – поддержать его права на Чернигов, нежели пролить кровь христианскую. Мстислав долго не хотел сдаваться на увещания его, но наконец созвал собор из духовенства и передал ему решение вопроса; те отвечали, что принимают на себя грех Мстиславов в нарушении слова Ярославу, но чтобы кровь русская не лилась. Мстислав послушал их, не поддержал Ярослава, и затем всю свою жизнь раскаивался в этом.

Ярослав же, видя себя оставленным Мстиславом, вынужден был идти назад в Муромскую землю, где навсегда и поселился с потомством, так как, будучи выключен из старшинства насилием Всеволода, навсегда потерял свои права на Черниговскую волость. От него пошли князья Муромские и Рязанские.

Конечно, поступок Всеволода Ольговича и уступчивость, проявленная в этом деле Мстиславом, должны были служить самым дурным примером для княжеских отношений в будущем, что вскоре и сказалось.

В 1132 году умер Мстислав, горячо всеми оплакиваемый. Он был погребен в Киеве, в обители святого Феодора, им основанной. Летописец, говоря про его княжение, называет его Великим, а Православная церковь причислила его к лику святых.

Мстиславу наследовал следующий за ним брат – Ярополк, «благоверного князя благоверная отрасль». Соперников у него быть не могло. Он был единственным князем, отец и дед которого сидели на Киевском столе, вследствие чего только он и мог сесть на него «по отчине и дедине», как тогда говорили. Кроме этого, он был очень любим за свой благородный нрав и необыкновенное мужество как киевлянами, так и вообще на Руси.

Всем, по-видимому, казалось, что княжение его будет таким же славным и счастливым, как и брата Мстислава. Однако эти ожидания не сбылись.

Тотчас же, по занятии Ярополком Киевского стола, началась большая усобица уже в самой семье Мономаха.

До сих пор мы видели усобицы, происходившие вследствие того, что дяди обижали своих племянников, которые потом силою стали добывать себе части в Русской земле. Мы видели также, что благодаря княжеским съездам, созданным стараниями Владимира Мономаха, обиженные племянники были наделены волостями, после чего усобицы прекратились.

Теперь начинается новая борьба: борьба племянников, сыновей старших братьев, с младшими дядями. Первый пример этой борьбы показал Всеволод Ольгович, изгнав из Чернигова дядю Ярослава Святославовича.

Как мы видели, Мстислав под влиянием духовенства допустил такое нарушение прав дяди, хотя всю жизнь и сожалел об этом. После же его смерти одно опасение, что возможно подобное повторение нарушения племянником прав дяди, произвело сильнейшую усобицу в его собственном роде.