Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля

Старший брат Юрия Константин, конечно, не мог примириться с тем, что великое княжение Суздальское досталось не ему, и «воздвиг свои брови со гневом на свою братию, особенно же на Юрия». Усобица между Всеволодовичами началась еще до похорон отца. К Юрию примкнул следующий за ним брат Ярослав, сидевший в это время в Переяславле-Залесском; остальные же колебались и приставали то к одной, то к другой стороне. Константин отнял у Юрия Москву, пожег Кострому и захватил еще несколько городов. Но Юрий подошел с полками к Ростову и заставил старшего брата помириться с собою. Мир этот был, однако, неискренний и продолжался недолго.

Тем временем в Новгороде сидел Мстислав Удалой и деятельно служил на благо Святой Софии. Он два раза успешно ходил на чудь к Варяжскому морю, наказывал ее и брал большую дань, отдавая из нее две трети новгородцам, а одну – своей дружине. И новгородцы, и князь жили как нельзя более дружно и не думали разлучаться, как вдруг в 1214 году пришла Мстиславу весть, что Ольговичи, во главе которых стоял Всеволод Чермный, обижают его двоюродных племянников, сыновей умершего Рюрика Ростиславовича, не давая им части в Русской земле.

Мстислав тотчас же созвал вече, поклонился новгородцам, сказал, что идет под Киев выручать свою братию, и предложил вопрос – не пойдут ли они с ним. Те отвечали: «Куда, князь, ты глянешь, туда мы бросимся головами своими». Затем Мстислав выступил на юг; но под Смоленском, где его приветствовал двоюродный брат Мстислав Романович, своенравные новгородцы, перессорившись с смолянами, объявили, что они не пойдут дальше. Тогда Мстислав Удалой перецеловался со всеми ними и, ласково откланявшись, пошел дальше с дружиной и смоленскими полками. Пристыженные этим, а также и словами посадника Твердислава, новгородцы скоро одумались и нагнали Мстислава.

Явившись в Поднепровье, Мстислав быстро поправил дела племянников, изгнал Чермного в Черниговскую область, где он скоро умер, посадил в Киеве Мстислава Романовича Смоленского и вернулся в Новгород, восторженно приветствуемый жителями.

Однако, несмотря на все свои услуги новгородцам, Мстислав не мог долго оставаться с ними. Он скоро узнал, что сторона, приверженная суздальским князьям, затевает против него крамолу и собирает уже тайные веча, чтобы изгнать его. Мстислав не стал дожидаться этого. Он неожиданно сам собрал вече и объявил на нем: «У меня есть дела на Руси, а вы вольны в князьях» – и покинул город. Подумав, кого принять себе в князья, новгородцы пригласили третьего сына покойного Всеволода Ярослава; он был женат на старшей дочери Мстислава Феодосии, и, таким образом, его избранием могли быть удовлетворены как сторона, державшаяся суздальских князей, так и сторонники Мстислава.

Мстислав же тем временем спешил в Галич. Сюда его звал бывший опекун Даниила и Василька Романовичей, а ныне отец малолетней княгини Галицкой Саломеи Лешко Польский. Он успел рассориться со своим сватом, венгерским королем Андреем, отцом мужа Саломеи Коломана, и решил пригласить Мстислава сесть вместо Коломана в Галиче. Расчет свой Лешко, очевидно, строил на том, что, имея в Галиче своего союзника Мстислава, ему легче будет хозяйничать на Волыни, где, как мы помним, были посажены малолетние сыновья покойного Романа Великого. Это были чудные дети, которые стали теперь подрастать; меньший – Василько мог сидеть уже на коне, а пятнадцатилетний Даниил поражал всех своим царственным величием, воинской отвагой, необыкновенным благородством, мудростью и огромной способностью к государственным делам. Оба брата были связаны самой нежной, трогательной привязанностью друг к другу, которую неизменно сохранили до гроба.

Что же касается их матери, то она, видя, что сыновья делаются самостоятельными, удалилась вскоре в монастырь, как благочестивым вдовам в те времена и полагалось.

Даниил, конечно, не скрывал своей обиды на венгров и поляков и громко заявлял, что Лешко Польский неправильно держит его города по Бугу, издревле составлявшие Русскую вотчину. Вот против Романовичей, а также и против венгров, засевших в Галиче, и рассчитывал Лешко найти себе союзника в Мстиславе. Но он ошибся. Венгры действительно удалились из Галича, как только к нему подошел Удалой князь, сейчас же его занявший без боя. Но, увидевши Даниила, Мстислав не мог быть его противником. Он сразу пленился необыкновенным отроком, от души полюбил его, а затем выдал за него и свою младшую дочь Анну, после чего тесть и зять стали жить в самой тесной дружбе. Мстислав сидел в Галиче, Даниил же – во Владимире Волынском.