Сказания умирающей Земли. Том I

«Я совершаю паломничество, – объяснил Гайял, – чтобы утолить жажду моего ума. Любое странствие кажется коротким, если путник достигает своей цели».

С этим сапонид вежливо согласился: «Значит, ты взобрался на Фер-Акилу и спустился на равнину?»

«Так я и сделал. Там холодно и почти ничего не растет, одни скалы». Оглянувшись, Гайял взглянул на темную громаду гор: «Только вчера ночью я выехал из ущелья. После чего надо мной пролетел призрак, и я уже решил, что мне уготована могила».

Гайял с удивлением прервался: по всей видимости, его слова вызвали у сапонидов какие-то сильные чувства. Их лица вытянулись, они поджали побелевшие губы. Их предводитель больше не уделял такого внимания нарочитой вежливости манер; он обозревал небо, почти не скрывая страх: «Призрак… парящий высоко в небе, закутанный в белый саван?»

«Да. Местным жителям он хорошо известен?»

Гайялу пришлось довольно долго ждать ответа.

«В каком-то смысле, – сказал наконец сапонид. – Это предвестие большого горя… Но я тебя прервал – продолжай рассказ».

«Рассказывать больше не о чем. Я нашел убежище, переночевал, а утром спустился на равнину».

«И тебя никто не тронул? Даже Двуногий Змей Кулбо, что рыщет в горах, как неумолимая судьба?»

«Я не видел ни двуногой змеи, ни даже ползучей ящерицы. Кроме того, моя тропа защищена благословением. Пока я с нее не свернул, мне не грозят никакие злоключения».

«Любопытно, любопытно».

«А теперь, – оживился Гайял, – позвольте мне задать вам вопрос, так как я хотел бы многому научиться. Кто этот призрак, и какие злоключения знаменует его появление?»

«Ты спрашиваешь о вещах, не совсем доступных нашему пониманию, – осторожно уклонился сапонид. – Об этом призраке лучше не упоминать, если ты не хочешь привлечь к себе дополнительное внимание пагубных сил».

«Как вам угодно, – развел руками Гайял. – Может быть, вы объясните мне…» Тут Гайял придержал язык. Перед тем, как расспрашивать местных жителей о Музее Человека, было бы предусмотрительно узнать, как сапониды относились к этому учреждению. Вполне возможно, что, узнав о том, куда он направлялся, они могли воспрепятствовать его дальнейшему передвижению.

«Да? – приподнял брови сапонид. – В каких разъяснениях ты нуждаешься?»

Гайял указал на обожженный, развороченный участок за оградой из камней и бревен: «Что означают эти следы разрушения?»

Сапонид непонимающе уставился на пустырь и пожал плечами: «Это одно из древних мест. Там обитают мертвые. Ни одно живое существо не может там пройти, не заразившись пагубными чарами, отравляющими кровь и покрывающими тело гниющими язвами. Туда мы отправляем тех, кого убиваем… Забудь об этом. Надо полагать, ты не прочь отдохнуть и подкрепиться в Сапонсе. Следуй за нами».

Сапониды повернулись и направились по тропе к городу; не находя причин для возражений, Гайял пришпорил коня и поехал за ними.

По мере того, как они приближались к осененному деревьями холму, тропа расширялась и превратилась в дорогу. Справа, за порослями чахлого красновато-лилового тростника, показался близкий берег озера. На берегу были устроены причалы из массивных черных бревен; у причалов на озерной ряби, возбужденной ветерком, покачивались лодки. Загнутые нос и корма каждой из этих лодок, серповидных в профиле, торчали высоко над водой.

В городе дома были сложены из обтесанных бревен, причем использовались бревна различных оттенков, от свежего золотисто-коричневого до потускневшего от времени черного. Конструкция трехэтажных строений отличалась сложностью и обилием декоративных деталей; крутые коньки крыш нависали спереди и сзади. Опорные столбы и простенки покрывала искусная резьба, изображавшая переплетения лент, закрученные усики, листву, ящериц и тому подобное. Ставни на окнах тоже украшала резьба – лиственные орнаменты, морды животных, лучистые звезды выступали из приятного для глаз полосчатого мягкого дерева. Месатные жители хорошо умели вырезать по дереву и привыкли любоваться резьбой.

Улица вела наверх по склону холма под сенью плотных древесных крон, мимо домов, наполовину купавшихся в листве – сапониды выходили наружу, чтобы взглянуть на всадника-чужеземца. Все они двигались словно украдкой и говорили вполголоса, причем Гайял никак не ожидал увидеть здесь, в северной степи, столь элегантные наряды.

Проводник задержался и повернулся к Гайялу: «Прошу вас сделать мне одолжение и подождать, пока я доложу воеводе о вашем прибытии – это позволит устроить вам надлежащий прием».

Просьба прозвучала искренне, проводник не отводил глаза в сторону, но у Гайяла возникло впечатление, что сапонид нарочно использовал несколько расплывчатые формулировки. Тем не менее, так как его конь стоял посреди дороги и никто не просил его повернуть в сторону, Гайял согласился подождать, чувствуя себя в безопасности. Сапонид ушел, а Гайял остался в седле и задумчиво рассматривал город, расположившийся на высоком холме посреди равнины.