Сказания умирающей Земли. Том I

Приблизилась группа девушек, откровенно и без всякого смущения разглядывавших Гайяла. Гайял изучал их с таким же пристальным вниманием – и решил, что местным девушкам чего-то не хватало. Чего именно, он не мог определить сразу. На них были нарядные одежды из вязаной шерсти, выкрашенной в полоску различных оттенков; у них были грациозные стройные фигуры, причем, судя по всему, они не лишены были кокетства. И тем не менее…

Сапонид вернулся: «Теперь, сэр Гайял, вы можете ехать дальше».

Стараясь выражаться так, чтобы у проводника не возникло впечатление, что гость в чем-то его подозревает, Гайял предупредил: «Уважаемый господин сапонид! Надеюсь, вы принимаете во внимание, что в связи с характером охранного благословения тропы моим отцом я не решаюсь покидать означенную тропу, так как, покинув ее, я мог бы немедленно подвергнуться влиянию сглаза или заклятия какого-нибудь недруга, каковой, если он уже преследовал меня по пути, не преминул бы воспользоваться таким случаем и расстроить мои дальнейшие планы самым плачевным образом».

Сапонид жестом выразил полное понимание: «Разумеется, с вашей стороны это весьма предусмотрительно. Позвольте заверить вас в том, что я проведу вас на прием к воеводе – уже сию минуту он спешит выйти на площадь, чтобы приветствовать странника, прибывшего с далекого Юга».

Гайял благодарно поклонился, и они продолжили путь.

Вскоре дорога, поднявшаяся на холм, выровнялась и пересекала лужайку, устроенную посреди городской площади. Лужайку покрывал сплошной ковер небольших растений с дрожащими сердцевидными листочками всевозможных оттенков фиолетового, красного, зеленого и черного цветов.

Сапонид повернулся к Гайялу: «Так как вы – чужеземец, я обязан вас предостеречь. Ни в коем случае не выезжайте и не заходите на священный луг. Нашими традициями это строго воспрещается, и нарушителей подвергают тяжким наказаниям за святотатство».

«Я учту ваше предостережение, – отозвался Гайял. – Я намерен уважать ваши законы и соблюдать их в той мере, в какой это от меня зависит».

Произнося эти слова, Гайял проезжал мимо густой зеленой изгороди – из-за этого укрытия с оглушительным ревом неожиданно выскочило чудище с выпученными глазами и устрашающими клыками. Конь Гайяла отпрянул, рванулся в сторону и прыгнул на священный луг, круша копытами трепещущие разноцветные листочки.

Несколько сапонидов тут же бросились к коню, схватили Гайяла и стащили его с седла.

«Эй! – закричал Гайял. – Что это значит? Отпустите меня!»

Сапонид-проводник подошел к нему, укоризненно качая головой: «Как же так? Я только что предупредил вас о недопустимости такого проступка!»

«Но чудище напугало коня! – оправдывался Гайял. – Я не несу никакой ответственности за это нарушение – отпустите меня, мы опоздаем на прием!»

Сапонид ответил: «Боюсь, что в данном случае необходимо соблюдение традиций, предусматривающих наказания. Несмотря на поверхностную обоснованность ваших возражений, они не выдерживают серьезной критики. Например, существо, которое вы назвали „чудищем“, на самом деле – совершенно безобидное домашнее животное. Во-вторых, я наблюдал за животным, на котором вы едете; оно подчиняется движениям поводьев и поворачивает только по вашему указанию. В-третьих, даже если можно было бы согласиться со справедливостью ваших доводов, вы в любом случае признали свою ответственность за небрежность или бездействие. Вам следовало заранее предотвратить любое непредсказуемое перемещение вашего животного – или же, получив сведения о священном характере луга, вы должны были учесть возможность такого перемещения, спешиться и взять животное под уздцы. Следовательно, сэр Гайял, к моему величайшему сожалению я вынужден заключить, что вы обязаны понести наказание за неуместное, нечестивое и дерзкое неуважение к традициям. Поэтому кастеляну и сержанту-пономарю, в обязанности каковых входит задержание нарушителей закона, надлежит арестовать вас, препроводить вас в место заключения и содержать вас в этом месте, пока вы не будете подвергнуты надлежащим наказаниям».

«Все это – сплошное издевательство! – яростно возмущался Гайял. – Только варвары способны так обращаться с одиноким путником!»

«Вы заблуждаетесь! – парировал кастелян. – Мы – в высшей степени цивилизованный народ, соблюдающий обычаи, унаследованные с глубокой древности. Так как слава нашего прошлого затмевает достижения нынешних дней, на каких основаниях мы могли бы пренебрегать многовековыми устоями?»

Понимая бесполезность сопротивления, Гайял решил проявить спокойствие: «И каким традиционным наказаниям подвергают нарушителей, вступивших на священный луг?»