Сказания умирающей Земли. Том II

Кугель понимающе кивнул: «Требования достаточно просты. Дозорный несет вахту. Невозможно выразиться яснее. Тем не менее: кто такой Магнатц, в каком направлении следует ожидать его приближения, и как его распознать?»

«Эти вопросы не имеют почти никакого практического значения, – ответил гетман, – так как Магнатц, в принципе, не существует».

Кугель взглянул наверх, на дозорную башню, вперед – на озеро, назад – на казначейство: «Прошу принять от меня заявление с просьбой о назначении на должность дозорного, с предоставлением мне всех соответствующих полномочий и льгот».

Фиркс немедленно подверг внутренности Кугеля нескольким приступам острой боли, что заставило Кугеля согнуться пополам и схватиться за живот. Выпрямившись, Кугель извинился перед недоумевающим гетманом и отошел в сторону. «Прояви терпение! – увещевал он Фиркса. – Сдержанность! Неужели ты не понимаешь, как сложились обстоятельства? У меня нет денег, а впереди еще недели и месяцы пути! Для того, чтобы вернуться как можно скорее, мне нужно восстановить силы и пополнить кошелек. Я намерен работать дозорным только до тех пор, пока не будут достигнуты эти цели, после чего поспешу в Альмерию со всех ног!»

Фиркс неохотно прекратил пытку, и Кугель вернулся к ожидавшему его гетману.

«Все в порядке, – заверил его Кугель. – Мне пришлось еще раз поразмыслить по этому поводу, но я считаю, что смогу нести вахту надлежащим образом».

Гетман кивнул: «Рад слышать. Вы увидите, что мое изложение фактов соответствует действительности во всех существенных отношениях. Я тоже поразмыслил – и могу с уверенностью сказать, что в настоящее время ни один из граждан Вулля не осмелится претендовать на столь августейший пост, в связи с чем официально назначаю вас дозорным нашего поселка!» Гетман вынул церемониальный золотой воротник и надел его на шею Кугелю.

Они направились обратно в таверну; по пути местные жители, замечая золотой воротник Кугеля, приставали к гетману с расспросами. «Да, – отвечал гетман, – этот господин продемонстрировал свои способности, и я назначил его дозорным Вулля!»

Услышав об этом, обитатели поселка сразу становились исключительно любезными и поздравляли Кугеля так, как будто знали и уважали его всю жизнь.

Народ собрался в таверне; подали вино и приправленное пряностями мясо. Появились волынщики, молодежь стала танцевать и веселиться – впрочем, с достоинством и соблюдая приличия.

Тем временем Кугель заметил исключительно красивую девушку, танцевавшую с одним из знакомых ему охотников. Кугель подтолкнул гетмана локтем и обратил его внимание на эту красавицу.

«Как же, как же! Обворожительная Марлинка! Она танцует с парнем, за которого, насколько я понимаю, намерена выйти замуж».

«Возможно ли внести изменения в ее намерения?» – многозначительно спросил Кугель.

Гетман лукаво подмигнул ему: «Вы находите ее привлекательной?»

«В высшей степени – и, раз уж такова прерогатива моей должности, настоящим объявляю это прелестное создание моей нареченной невестой. Бракосочетание должно состояться сию минуту!»

«Так скоро? – удивился гетман. – А! Кровь юности кипит и не терпит отлагательств!» Он подозвал девушку; та, весело пританцовывая, приблизилась к их столу. Гетман произнес: «Марлинка, дозорный Вулля находит желательным, чтобы ты стала его супругой».

Сначала Марлинка растерялась от неожиданности, но затем ситуация ее скорее позабавила. Бросив на Кугеля задорный взгляд, она присела в глубоком реверансе: «Дозорный оказывает мне честь».

«Кроме того, – прибавил гетман, – он требует, чтобы брак был заключен здесь и сейчас».

Марлинка с сомнением покосилась на Кугеля, после чего обернулась к юноше, с которым танцевала. «Хорошо, – сказала она. – Как вам будет угодно».

Церемония состоялась, и Кугель скоропалительно стал супругом Марлинки, каковая по ближайшем рассмотрении оказалась восхитительно оживленной, грациозной девушкой с изящными очаровательными манерами. Обняв ее за талию, Кугель прошептал ей: «Пойдем! Удалимся потихоньку и скрепим наши брачные узы торжественным актом!»

«Не сейчас, – прошептала в ответ Марлинка. – Мне нужно время, чтобы привести себя в порядок. Я слишком волнуюсь!» Она высвободилась и, пританцовывая, убежала.

Пиршество и празднование продолжались; к своему величайшему неудовольствию Кугель заметил, что Марлинка снова танцевала с бывшим женихом, молодым охотником. От его внимания не ускользнуло также, что она неоднократно заключала этого юношу в пылкие объятия. Кугель решительно подошел к ним, остановил их танец и отвел супругу в сторону: «Твое поведение трудно назвать подобающим – ты вышла за меня замуж всего лишь час тому назад!»

Марлинка, удивленная, но нисколько не пристыженная, рассмеялась, потом нахмурилась, после чего снова рассмеялась и пообещала вести себя приличнее. Кугель попытался отвести ее к себе в комнату, но она опять заявила, что он выбрал неподходящее время.