Сказания умирающей Земли. Том III

«Что вы делаете?» – резко спросил Юкоуну.

«Возобновляю запас жизненной энергии – в последний раз. Эта чешуйка часто помогала мне справляться с невзгодами и опасностями».

«Прекратите это немедленно! Мне потребуется вся магическая сила „брызгосвета“, ее нельзя уменьшать ни на йоту! Передайте мне талисман!»

Кугель – опытный карточный шулер – ловко спрятал фальшивую чешуйку в кармашке перчатки и заменил ее настоящим «брызгосветом», после чего печально произнес: «Я с кровью отрываю от сердца свое сокровище. Могу ли я приложить его ко лбу еще на несколько секунд?»

«Ни в коем случае! – заявил Юкоуну. – Я намерен сам приложить его ко лбу. Положите „брызгосвет“ на лабораторный стол и уходите!»

«Как вам угодно», – вздохнул Кугель. Он положил «брызгосвет» на стол, после чего, подхватив шпагу, вышел из лаборатории.

Удовлетворенно хмыкнув, Юкоуну приложил «брызгосвет» ко лбу.

Кугель остановился у фонтана в вестибюле, поставив ногу на бордюр бассейна. Застыв в этом положении, он внимательно прислушивался к ужасным крикам, вырывавшимся из глотки Юкоуну.

Наконец в лаборатории наступила тишина.

Прошло несколько секунд.

До ушей Кугеля донесся тяжелый звенящий топот.

Передвигаясь неуклюжими рывками, в вестибюль ввалился Скорогрох. Его короткие двигательные отростки не были приспособлены к земной гравитации, из-за чего он то и дело валился набок; при этом чешуйки издавали такой шум, будто на пол обрушивался поток металлических монет.

Из проема входной двери струился вечерний свет. Кугель не двигался, надеясь на то, что Скорогрох в конце концов выберется под открытое небо и вернется в Высший Свет.

Скорогрох, однако, остановился и хрипло проговорил: «Кугель! Где Кугель? Каждая из поглощенных мной сущностей, в том числе угорь и ласка, требуют, чтобы к ним присоединился Кугель! Где ты, Кугель? Отзовись! Я не могу видеть – земной свет не проникает сквозь мои мембраны. Неудивительно, что я свалился в болото!»

Кугель хранил молчание, не смея вздохнуть. Красный бугорок в середине «брызгосвета» на груди Скорогроха медленно поворачивался, словно ощупывая мерцанием все помещение: «А, Кугель! Вот ты где! Стой, не двигайся!»

Скорогрох неуклюже шагнул вперед. Не подчиняясь приказу, Кугель перебежал за противоположный край бассейна. Разгневанный непослушанием, Скорогрох высоко подпрыгнул, чтобы перелететь фонтан по воздуху. Погрузив руки в бассейн, Кугель плеснул в Скорогроха водой, отчего демиург опешил, не рассчитал длину полета и плашмя шлепнулся в бассейн.

Вода кипела и шипела по мере того, как растрачивалась энергия Скорогроха. Чешуйки распались и стали кружиться ленивым вихрем на дне бассейна.

Опустив руку в воду, Кугель поворошил чешуйки и нашел «брызгосвет». Завернув чешуйку в несколько слоев влажной ткани, он принес ее в лабораторию и погрузил в склянку с водой, после чего плотно закрыл склянку и поставил ее на полку в стенном шкафу.

В усадьбе царила тишина, но Кугель никак не мог успокоиться. Присутствие Юкоуну давало о себе знать, висело в воздухе. Может быть, Смешливый Волшебник наблюдал за ним из тайного убежища, с огромным трудом сдерживая хохот и замышляя свои пагубные шутки?

Кугель тщательно обыскал усадьбу, но не нашел никаких заметных признаков присутствия Юкоуну, кроме черного опалового кольца с большого пальца волшебника – оно лежало в бассейне фонтана посреди чешуек. В конце концов Кугель поверил в то, что Юкоуну больше не существовал.

Кугель сидел в конце стола. Вокруг расположились Баззард, Диссерль, Пеласиас, Архимбост и Васкер. Утраченные ими органы были извлечены из сейфа, отсортированы и возвращены соответствующим владельцам, ко всеобщему удовлетворению.

Банкет обслуживали шесть сильфов; меню – несмотря на то, что оно не включало в себя экзотические пряности и неожиданно несовместимые вкусовые ингредиенты «новой кухни» Юкоуну – вполне устраивало участников праздничного банкета.

Провозгласили несколько тостов: за изобретательность Баззарда, за настойчивое жизнелюбие четырех колдунов, за храбрые подвиги и хитроумное притворство Кугеля. Кугеля неоднократно просили поведать о его нынешних далеко идущих планах, но каждый раз он отвечал, угрюмо покачивая головой, примерно в таком роде: «Юкоуну больше нет, меня больше не подстегивает жажда мести. Мне нечего делать, и у меня нет никаких планов».

Осушив бокал, Васкер не одобрил такую позицию в принципе: «Без настойчиво призывающих целей жизнь становится пресной и бессодержательной!»

Диссерль тоже опрокинул бокал, после чего отозвался на слова брата: «Насколько мне известно, эта мысль высказывалась и раньше. Недоброжелательно настроенный критик мог бы назвать ее банальной».

Васкер сдержанно возразил: «Существуют идеи, оригинальность которых многие открывают для себя самостоятельно, тем самым возобновляя их полезное влияние. Справедливость моего наблюдения не опровергается отсутствием в нем новизны. Кугель, вы так не думаете?»