Сказания умирающей Земли. Том III

«С удовольствием!» – ответил Кугель. С величайшей осторожностью засунув руку в поясную сумку, он вынул дешевую кокарду, первоначально украшавшую его шляпу: «Пожалуйста, примите этот сувенир вместе с моими наилучшими пожеланиями».

Фосельм взглянул на украшение, после чего поднял выпуклые мутно-золотистые глаза, сосредоточив их на лице Кугеля. Оттолкнув кокарду, он воскликнул: «Нет, Кугель! Вы жертвуете слишком многим! Это драгоценность – нет, не возражайте! Все, чего я хотел – другая, довольно-таки пошлая безделушка с фальшивым красным камнем посередине, я успел ее заметить раньше. Нет-нет! Я настаиваю! Я выставлю ее на почетном месте в гостиной!»

Кугель кисло улыбнулся: «В Альмерии живет Юкоуну, Смешливый Волшебник».

Фосельм невольно поморщился.

Кугель продолжал: «Когда я встречусь с ним опять, он спросит: «Кугель, где мой пекторальный неборазрывный брызгосвет, доверенный вам на хранение? Что я ему скажу? Что не смог отказать некоему Фосельму с холмов за степью Рухнувшей Стены?»

«Над этим следует подумать, – пробормотал Фосельм. – Мне в голову приходит одно возможное решение проблемы. Допустим, вы решили бы не возвращаться в Альмерию. В таком случае Юкоуну никогда не узнáет, что вы отдали мне брызгосвет. Или, например…» Фосельм внезапно замолчал.

Прошло несколько секунд. Фосельм произнес самым дружелюбным тоном: «Надо полагать, вы порядком устали и хотели бы отдохнуть. Но сперва давайте попробуем мою горькую ароматическую настойку – она способствует пищеварению и укрепляет нервы!»

Кугель пытался отказаться, но Фосельм ничего не хотел слышать. Он принес небольшую черную фляжку и два хрустальных стаканчика. В стаканчик Кугеля он налил намного бледной жидкости – чуть-чуть, на самое донышко: «Я сам дистиллировал эту настойку! Попробуйте – уверен, она вам понравится».

Рядом со стаканчиком Кугеля пролетел мотылек – и тут же замертво упал на стол.

Кугель поднялся на ноги: «Сегодня вечером мне не нужны никакие тонизирующие напитки. Где я смогу выспаться?»

«Пойдемте». Фосельм провел Кугеля вверх по лестнице и открыл дверь, ведущую в комнату: «Здесь тихо и спокойно – вы сможете выспаться на славу, уверяю вас».

Кугель отступил на шаг: «Но в этой спальне нет окон! Мне будет душно».

«Даже так? Что ж, заглянем в другую… Как вам понравится эта? Здесь мягкая кровать с чистой постелью».

«В чем назначение тяжелой чугунной решетки над кроватью? Чтó, если ночью она на меня упадет?»

«Кугель, вы настоящий пессимист! Нужно обращать внимание и на светлые стороны жизни! Например, вы заметили эту вазу с цветами у кровати?»

«Она очаровательна! Давайте взглянем на другую комнату».

«Неужели так трудно лечь в постель и выспаться? – раздраженно спросил Фосельм. – Вы всегда так капризничаете? Давайте поднимемся еще на этаж… Эта спальня вам тоже не понравится? Здесь прекрасная постель и широкие окна. Могу только надеяться, что вы не страдаете головокружением – здесь довольно высоко».

«Эта комната мне вполне подойдет, – сказал Кугель. – Фосельм, позвольте пожелать вам спокойной ночи».

Фосельм спустился по лестнице. Кугель закрыл дверь и широко открыл окно. На фоне звездного неба он мог различить силуэты высоких дымовых труб и одинокий старый кипарис, возвышавшийся над крышей усадьбы.

Привязав конец магической веревки к ножке кровати, Кугель пнул кровать сапогом – та мгновенно стала невесомой и приподнялась над полом. Кугель подвел кровать к окну и вытолкнул ее наружу, под ночное небо. Потушив светильник, он перебрался на повисшую в воздухе кровать и оттолкнулся от стены усадьбы так, чтобы лететь в направлении старого кипариса. Привязав другой конец веревки к дереву, он приказал: «Веревка, растянись!»

Веревка подчинилась, и Кугель воспарил на кровати высоко в стороне над усадьбой, казавшейся сверху силуэтом неправильной формы, чернее ночного мрака – и только там, где в комнатах еще горел свет, виднелись маленькие желтые прямоугольники.

Кугель позволил веревке растянуться метров на тридцать, после чего приказал: «Веревка, больше не растягивайся!»

Кугель ощутил мягкий толчок: кровать остановилась в воздухе. Кугель устроился поудобнее и лежал, глядя на усадьбу.

Прошло полчаса. Кровать покачивалась под дуновениями блуждающего ветерка, и Кугель, прикрывшийся стеганым пуховым одеялом, стал засыпать. Его веки отяжелели и смыкались… Внезапно из окна той комнаты, где Фосельм устроил Кугеля на ночлег, вырвался сноп света. Протирая глаза, Кугель приподнялся и сел в постели, глядя на шлейф бледно светящегося газа, распространявшегося из открытого окна.

В комнате снова стало темно. Еще через несколько секунд в ней зажегся свет, и в желтом прямоугольнике окна появился неуклюжий черный силуэт Фосельма, расставившего на подоконнике острые локти. Голова его дергалась – Фосельм смотрел по сторонам, вглядываясь в темноту.

Наконец он отошел от окна, и свет в окне погас.

Кугель решил, что находиться поблизости от усадьбы было слишком опасно. Он взялся за веревку и приказал: «Тцат!»

Натяжение веревки сразу ослабло.

«Веревка, ко мне!» – приказал Кугель.