Сказания Умирающей Земли: Волшебник Мазериан; Пройдоха Кугель

— Лодки выглядят достаточно надежными, но «присвоение» в данном случае равносильно краже, а Гильфиг однозначно запрещает воровство.

— Не вижу в этом никаких проблем, — заявил Кугель. — Я оставлю на причале несколько золотых монет, возмещающих стоимость лодки.

Гарстанг неохотно согласился с таким решением:

— Но где мы возьмем провизию и воду?

— Заполучив лодку, поплывем вдоль берега, пока не удастся запастись едой и питьем, а потом уже направимся на запад.

Гарстанг не возражал, и они вернулись к изучению лодок, сравнивая одну с другой. В конце концов они выбрали крепко сколоченный ялик шагов десять или двенадцать в длину, довольно широкий, с небольшой кабинкой на корме.

В сумерках они украдкой спустились к причалу. Все было тихо — рыбаки давно вернулись в деревню. Гарстанг спрыгнул в лодку и сообщил, что она в хорошем состоянии. Кугель начал уже отвязывать швартовы, когда с набережной послышался яростный рев, и на причал выбежала дюжина плечистых местных удальцов.

— Мы погибли! — закричал Кугель. — Беги, прячься! Или спасайся вплавь!

— И не подумаю, — заявил Гарстанг. — Если мне суждено здесь умереть, я встречу смерть настолько достойно, насколько смогу!

Проповедник взобрался на причал.

Вскоре их окружили селяне всех возрастов, привлеченные необычным шумом. Один из них, местный старейшина, строго спросил:

— Что вы здесь делаете, у нас на причале — собрались украсть лодку?

— Наши побуждения просты, — ответил Кугель. — Нам нужно переплыть море.

— Что? — взревел старейшина. — В лодке нет ни воды, ни провизии, она даже не оснащена как следует. Почему вы к нам не обратились и не объяснили, что́ вам нужно?

Кугель моргнул и обменялся взглядами с Гарстангом. Пожав плечами, он сказал:

— Честно говоря, ваша внешность настолько нас испугала, что мы не посмели к вам обратиться.

Это замечание вызвало в толпе удивленные восклицания и насмешливое хихиканье. Представитель деревни почесал в затылке:

— Ничего не понимаю. Не могли бы вы объяснить подробнее, что́ именно вас так напугало?

— Хорошо! — Кугель вздохнул. — Могу ли я выражаться откровенно?

— Разумеется, пожалуйста!

— Некоторые свойства вашей внешности кажутся нам опасными и варварскими: например, выступающие изо рта клыки, торчащие на голове колючие гривы, рявкающие гортанные звуки вашей речи — не говоря уже о других признаках свирепости.

Селяне рассмеялись, не веря своим ушам. Послышались возгласы:

— Чепуха! У нас длинные зубы, потому что мы едим жесткую рыбу. А взъерошенные космы у нас потому, что они защищают башку от насекомых-кровососов. Кроме того, все мы от рождения — тугие на ухо и орем, чтобы слышать друг друга. При этом, в сущности, мы гостеприимные, добродушные люди.

— Вот именно! — подтвердил старейшина. — И для того чтобы продемонстрировать наше дружелюбие, завтра мы погрузим провизию в самую быстроходную лодку и отправим вас в плавание с наилучшими пожеланиями и напутствиями. А сегодня вечером устроим пир в вашу честь!

— Воистину, деревня святых! — воскликнул Гарстанг. — Вы, случайно, не поклоняетесь Гильфигу?

— Нет. Мы почитаем Богарыба — он ничем не хуже любого другого. Но пойдемте, поднимемся в деревню. Пора готовиться к пиршеству.

Они поднялись по ступеням, вырубленным в прибрежном утесе, и вышли на небольшую площадь, освещенную дюжиной пылающих факелов. Старейшина указал на хижину, выглядевшую покрупнее и поприличнее остальных:

— Ночуйте здесь. Я найду себе другое место.

Гарстанг снова счел нужным выразить благодарность щедрым рыбакам. Старейшина слегка поклонился в ответ:

— Мы стремимся к достижению духовного единства. По сути дела, этот идеал символизируется главным блюдом наших церемониальных трапез. — Повернувшись, он хлопнул в ладоши. — Приступим!

На треножник подвесили громадный котел; принесли деревянную колоду и мясницкий топор, после чего каждый из жителей деревни, проходя мимо колоды, отрубил себе палец и бросил его в котел.

Старейшина пояснил:

— Совершая этот простейший обряд — участие в котором, конечно же, ожидается и от вас, — мы демонстрируем нашу приверженность общему наследию и нашу взаимозависимость. Пойдемте, встанем в очередь.

Таким образом, Кугелю и Гарстангу не осталось ничего другого, как отрезать себе по мизинцу и бросить обрубки в котел.

Пиршество продолжалось до глубокой ночи. Наутро поклонники Богарыба сдержали свое слово. Гостям предоставили самую пригодную к плаванию по морю лодку и загрузили ее провизией — в том числе тем, что осталось от ночной общинной трапезы.

Селяне собрались на причале. Кугель и Гарстанг еще раз поблагодарили их, после чего Кугель поднял парус, а Гарстанг отдал швартовы. Парус наполнился ветром, и лодка поплыла по Сонганскому морю. Мало-помалу берег слился с туманным горизонтом, и два путешественника остались одни посреди бескрайних вод, отливающих черным металлическим блеском.