Сказания Заморавии

– Я видел их, Глогор, чудовищ, которых не должно быть, призраков умерших, но хуже всего смертные, умершие ещё до смерти. Такие люди обречены, они видят смерть…

– Почему только люди?! – возмутился король, – А как же гномы?!

– Да и гномы тоже, профан, и вычурные эльфы и крары и чародеи и уродливые гоблины с троллями!..

Зеркало судьбы… не так давно мне открылась ещё одна тайна этого могущественного оружия, артефакта; но тайна ускользнула, лишь приоткрыв на некоторое время свою туманную завесу.

– Что ещё за секрет к чёртовым детям!? Расскажи, Крейвен, не томи израненную душу!

– Нет, король, тебе не скажу, ибо это может причинить тебе ещё больше горя в итак сложное время.

– Да что ты всё вокруг да около! – стукнул кулаком Глогор, – Я приказываю тебе!

– Нет, Ваше Величество… – я посмотрел в пьяные, горящие глаза, и король сдался.

– А, ну тебя! Делай, что хочешь!

…– Что там с Квиландой? Перед отъездом я бы хотел навестить её и поговорить.

– Её отвели в опочивальню, – голос Глогора помутнел и наполнился печалью, глаза заблестели ещё пуще, – Она совсем плоха…

Он выпил ещё.

– Когда тьма рассеялась, тол она помогла мне привести тебя и Борда в чувства. Может быть ещё шанс на её поправление.

– Сейчас ей стало хуже… девочка совсем рассудок потеряла. Словно бесы и демоны ада вселились в это хрупкое тельце! Её ещё не постигли бремени материнства и тем более старости, и уже происходят такие вещи. Говорит, что разговаривает с духом Глорда и видит его. Я, конечно, могу предполагать, что с того света есть дорога назад, но верить в это… Ах! Если мой сын мог бы вернуться! Мой наследник, будущий король. Где он теперь? В каких адских кузнях он?.. Или, может, в раю? Ждёт? Бродит? Счастлив ли? А где именно – в аду или в раю? Слушай, Крейвен, а можно ли быть счастливым в раю? Хм… Сам я предположить такого не могу… ик… сейчас точно не могу! Хм, я верю, что мой сын, мой благородный Глорд – нашёл. Хватит мне уже в этом сомневаться!

– Глогор, ты не поведал мне, что делать дальше. Открой мне дверь, укажи на нужную дорогу.

– Да, Крейвен, да… Теперь тебе следует отыскать путь Вниз, в Ад. Но не во дворец Удора, где обитают все души умерших, а на Поля отчаяния и Равнины скорби. Туда, куда не ступала нога смертного. Скачи в Арнанвал, найми там корабль и плыви к реке Изборн. Она впадает в Окружённое море. Поднимись по реке до самых её истоков. Места там гиблые, живности и в помине нет, земли болотистые, – Глогор начинал трезветь, говоря зловещим голосом, и от того сам верил своим словам и боялся, что было удивительно для гнома и, тем более, короля.

– Там низина Краурдора и хребта его Рвандора, его младшего сына, – продолжал седобородый. А я внимательно вникал в его слова, – В низине, у самого подножья гор, в скалах, ты и отыщешь лестницу в Преисподнею.

– Врагов на пути будет много? Тварей из Ада стоит опасаться? – мне захотелось улыбнуться. Улыбка вышла хищной.

– А ты как считаешь? – усмехнулся в ответ король, – Тебе, варвар, всё по плечу. Я ещё не видел равного тебе. Все короли, принцы и могучие воины уступают тебе.

– Мне наплевать на королей и принцев. Мне надо добраться до этой чёртовой Книги, а после уже Удор не скроется от меня!

В этот момент мне показалось, что тьма сгустилась вокруг длинного стола, на котором горел одинокий оплот света – свеча, спасительница и защитница. Ведь свет всегда должен рассеивать мрак, даже если свет – часть мрака, мрак – часть света. Они должны существовать порознь и должны сплетаться в единое. Их квинтэссенция друг в друге и в жизни в обособленности. А какого чёрта?! Может, всё это бред! Всё не так! Это мёд дурманит мне голову, и огромная масса холодного камня давит, пытаясь всеми силами раздавить неугомонного таракашку – человека! Но скорей всего это дело рук Удора, потому что какое дело горам до меня?.. А какое вообще дело богам?.. А богам есть дело – они не могут без наших эмоций! Вот и сейчас я полон гнева и печали, а они питаются этим! Падаль! Все! Особенно чёртов Удор, убийца!

Над нами сейчас не было неба, расплескавшего свою синеву до самого горизонта, не было белых кораблей-облаков, ищущих своё пристанище в синих водах неба; не было рядом зелёных лесов, их дебрей и чащоб, где я мог рыскать неделями и месяцами.

Был лишь монотонный камень, холодный и заставляющий молчать. И от этого мне становилось тоскливо и мрачно. Я более всего на свете захотел увидеть карие глаза Кэрин, услышать её голос; спасение её и возвращение ей земной жизни отступили перед тягой к ней.

Я закрыл глаза…