Сказания Заморавии

Я ещё говорил о чём-то, не разбирая собственных слов. Мне представлялось, как я сам убиваю своего соратника Глорда, а после страшно и жутко смеюсь над его трупом, напеваясь, словно хмельным мёдом, его кровью…

– Ты, воин, не вини себя. Не кори… не печалься о судьбе моего бравного сына! – молвил, почёсывая седые косы бороды, король Глогор, – Дух Глорда обрёл достойное место среди его предков…

Он погиб, сражаясь. Секира, его славная подруга, была окровавлена, а значит, что душа сына будет жить и в загробном мире!.. Кому, как не тебе, Крейвен, знать это! Ты – варвар, великий герой своего народа. Имя твоё славится так же, как имя короля Радагаса или Ардака! Ты сам знаешь, что значит для воина умереть в бою! Ты – варвар…

– А вы, гномы – рудокопы…

– И воины! Ты прекрасно знаешь, что у нас в чести смерть в бою, с верной подругой, секирой, или братом её, крушительным молотом в руках… – Глогор вздохнул. Остальные стояли молча.

– Смерть… жизнь – это игрища богов, мальчик мой. Не суйся в них, не поддавайся, – произнёс устало король.

– Кто умрёт, а кто выживет в битве – матери героев и трусов, или на одре, в спокойствии, это лишь нам решать, тем, кто держит меч!

Я взглянул на молча стоявшего Борда.

– А ты как тут оказался? Сам говорил, что пойдёшь с гаэрвалами, уничтожить под корень остатки войска Ужторна, а сам явился к королю, да и к тому же принёс с собой… Тьму эту!

– Не помню, как я оказался в родных стенах, – начал Борд, – Я был в печали. После ожесточенного сражения с мордоками я, действительно, отправился вслед за эльфами… но отстал. Дух мой прибывал в радости, ибо мы не дали расползтись злу по Имру, но в сражении на холмах Эрдора я потерял весь свой отряд. Мои братья погибли!..

Я сел на камень, в то время как гаэрвалы умчались за ящерами. Я думал, что если ты, Крейвен, не сообщишь королю о смерти сына, то кто-нибудь это сделать обязан. Вот и решил, что после погони отправлюсь домой, в Карбор. Но вдруг ко мне подбежали два исхудалых, израненных кварга, вы знаете этих псов равнин – падальщики! – Борд от чего от напрягся и опасливо стал озираться, нащупывая взглядом камень стен. Родные места придали ему сил, ион продолжал, – Я уже хотел было зарубить этих кваргов, чтобы не стать их ужином, но тут внутри меня что-то кольнуло, и, стыдно признаться в своей слабости, я потерял сознание…

– Слаб ты… капитан, – из-за спины Борда показалась Квиланда, – Глорд бы никогда не свалился в беспамятстве.

Борд учтиво выждал паузу и продолжил.

– Перед этим я почувствовал леденящий холод, который будто из меня самого вылезал! Когда очнулся, кваргов и след простыл. Но после этого я перестал сам себя ощущать, перестал быть собой! Словно внутри меня или снаружи, кто-то вертел моей головой, переставлял мои ноги!.. О, Святой Аардур! Это всё проделки богов!

Борд замолк.

– Так-так! И что дальше было? Как ты добрался до врат Карбора? Как умудрился попасть сюда? – оживился король.

– Знать не знаю! Не помню совсем!..

– Хм! – нахмурился Глогор, – Сам ничего не знает, а приходит и прям с порога и заявляет, что сын мой погиб, и что он обязан встретить у меня важного гостя, который вот-вот явится! – Король, так же размеренно почёсывая бороду, повернулся ко мне, – Ну я и приказал всем убраться из тронного зала, чтоб глаза мои их не видели! Сам в печаль ударился, а этого, – Глорог махнул в сторону Борда, – приказал наказать каторгой за наглость и плохую весть! Но, не тут-то было, мгновенно в зале темно что-то стало, хоть глаз выколи! Я решил проверить! Но споткнулся на этих ступенях, тьфу на них, Святые Гор! Вот и растянулся на полу, как ковёр гаэрвальский!.. А что случилось-то потом, Крейвен?

* * *

…Я не стал рассказывать Глогору о своём разговоре с Драуграми, не стал рассказывать, как отыскал магические артефакты и как заполучил Завет жизни. Я лишь рассказал королю, как погиб его сын, наследник трона Карбора.

А после, когда дворцовая челядь и зажравшиеся вельможи выползли из своих укрытий, и когда по распоряжению Глогора нам подали хмельного мёда, излюбленного напитка гномов; жаренного мяса и кукурузных лепёшек, все убрались из тронного зала, и мы с седовласым королём остались одни.

Снова был длинный стол с множеством опрокинутой посуды, снова мы с королём пили и говорили о разных вещах.

– Не будет уже Глорд сидеть за одним столом с его стареющим отцом! – сокрушался Глогор, – Не будет шататься по трактирам и тавернам, укладывая в койку каждую девку, которую увидит; и не будет Глорд трудиться в поте лица в копях Карбора, и доблестно защищать границы королевства, которое должно было стать его по праву!

– Да, Глорд был достойным гномом, верным Другом Меча… то есть, Секиры, конечно. Но сейчас, мудрый король, я хочу, чтобы ты рассказал мне о двух вещицах, что лежат у меня в сумке, – я положил на стол Ключ и завёрнутое в тряпицу Зеркало судьбы, – Вот они!..

Глаза короля сверкнули жадным блеском, но он сделал вид, что предметы ему не интересны.