Сказания Заморавии

Мои друзья собрались здесь.

Но ценнейшее сокровище – я посмотрел на Кэрин – заключалось в ней.

Она стояла рядом с мудрой Айлин и, почувствовав мой взгляд, обратила на меня свои очи, полные добра и живой теплоты.

Каштановые вьющиеся волосы упали на лицо, скрыв одну половину, Кэрин поправила их, не отрывая своего взгляда от меня. И было в этом неуловимое для меня, жёсткого и жестокого варвара, и неописуемое ни на одном говоре счастье…

«Я люблю её» – эта мысль пронзила меня так же сильно (а может и более того), как вспорол полотно тьмы в моей душе волшебный кинжал!

В моих раздумьях во время своих длительных походах и страшных битвах я приходил к мысли о том, что после того, как жизнь вновь вернётся к Кэрин, наша любовь изменится, станет другой. Ведь невозможно, пережив такое, вновь придти к прежнему, почувствовать то, что чувствовал раньше! Невозможно! Так думал я.

И ошибался.

Кэрин любит меня так же, как и раньше – с прежней пылкостью и страстью!

И я люблю её!

Ничего не изменилось, за исключением того, что теней теперь на поверхности Имра стало заметнее меньше!.. Это всё из-за поражения Удора!

Теперь уж осталось лишь стереть последние следы зла и тьмы, что ещё не успели уйти в недра земли, в юдоль к своему чёрному господину.

И теперь вновь прозвучат варварские горны над землями Пустоши. Придёт война.

И чтобы выйти из нее победителями и живыми, нужно подготовиться. А для этого надо бы выяснить, как так приключилось, что в Варварии своя стала править Тьма. Поэтому после того, как все расселись вокруг ярко горевшего кострища, Коргор наперебой с Эриком начали описывать всем, что же произошло в Танграде.

* * *

– Это началось в ночь, когда наместник Олоф лично проверял караул во всём городе, – начал свой рассказ капитан Эрик, – Я и ещё несколько королевских воинов были с ним.

Олоф был сам не свой – его весёлый нрав, будто задавила огромная гора тьмы, что раньше томилась по углам Варварии, но тут решилась по какой-то мне неведомой причине разом выйти из своего укрытия и навалиться на стареющего наместника. В ту ночь матушка-Луна щедро осыпала весь город серебром своих лучей.

– Да, ночь была ясная, – поддакнул Коргор, – я тоже это помню. Я был тогда в Танграде. Приехал к своим друзьям, дабы сообщить, что урожай пшена выдастся удачным, и накормить всех селян Варварии не составит труда…

– Не отвлекай меня, – угрюмо перебил вождя Эрик.

Коргор, что-то буркнул и замолк, а капитан королевской стражи Танграда продолжил.

– В ту ночь мы были на стене у главных ворот, когда нам сообщили, что по восточной стене в город лезет целая армия воинов в чёрных доспехах и с чёрными, как монолит адовых гор, секирами.

– «Чёрные Эрроны»?! – переспросила Кэрин, – Разве мы не уничтожили этих сучьих тварей?!

Эрик понимающе улыбнулся и продолжил.

– Олоф и я тоже подумали, что это Эрроны. Но это были не они. Мой меч снёс голову последнего из них ещё шесть лет назад, когда мы брали штурмом Танград.

Мы пришли на стену – Олоф предусмотрительно дал приказ поднимать всех варваров с их коек и гнать их шкуры на военное построение – и лицезрели необычное зрелище.

По стене действительно поднималась армия… ну как армия, несколько сотен чёрных воинов в кожаных клепашках с секирами.

Правда лезли они не по лестницам и тем более не прикатили осадные башни.

А лезли, впиваясь пальцами в сырой от ночного холода камень городской стены.

Но что-то никакого ужаса или хотя бы настороженности караульщики, да и остальные воины, сгрудившиеся на стенах, не выразили. Наоборот, стали надсмехаться над бедолагами, которым пришлось в холодную ночь карабкаться по стенам, да ещё и с обоюдоострыми секирами, с щитами, да Пёрпол весть, ещё с чем!

– Эй вы, солдатики, что же вы к воротам не подошли, не постучались! Мы бы приняли вас, как гостей, а потом огрели бы хорошенько палками за такое нахальство! – выкрикнул, смеясь, один из воинов, глядя на карабкающуюся армию. Многие тогда поддержали его злорадный смех.

Но более опытные воины настороженно промолчали, готовя свои луки.

Не смеялся и хмурый наместник Олоф, коротко скомандовав начать обстрел со стен.

Вот тут уже никому до смеха не было. Мы все, как один, выстроились в две ровных линии на восточной стене Танграда и начали выпускать в надвигающихся чёрных воинов залпы стрел, поочередно сменяясь линиями, – Эрик замер на секунду и своим острым взглядом оглядел всех присутствующих, особенно пристально вглядевшись в лицо Радагаса, – Вы не представляете, что стали творить эти чёрные выродки из таинственной армии. Эти солдаты начали прыгать всё выше и выше, цепляясь за выступы, будто гигантские кошки! А некоторые из них умудрялись зубами ловить стрелы и отправлять их обратно! Лунный свет открыл для нас их лица, мёртвые лица, окаменевшие сотни лет назад!.. Так мне показалось тогда.

Их неимоверные, нечеловеческие прыжки и смерть в глазах всё же открыли дверцу в душах варваров, и некоторые воины из караула дрогнули.

Страх. Недоумение.

Я бы тоже испугался, если бы уже не доставал меч из ножен и мысленно представлял, как перерубаю хребет одной из этих тварей.