Сказать по правде

Это была невообразимая оплошность, прискорбная ошибка из числа тех, о которых я буду мечтать забыть каждый день лет до восьмидесяти. Грант Уэллс – причина того, что я отказалась от парней на два года. Я вступила в эти отношения, не обдумав решение тщательно – не взвесив практичность этого парня, то, насколько он мне подходит, возможность наличия у него девушек прямо сейчас – и все закончилось ужасно.

Мы встречались две месяца, в одиннадцатом классе. Я настойчиво флиртовала с ним, пока он встречался с Ханной Варшоу. Почему? Честно, не знаю. Он был лучшим другом Брэда, и мне казалось относительно логичным встречаться с ним, пока Морган встречается с Брэдом. Морган специально не пригласила Ханну на вечеринку по случаю своего шестнадцатилетия, и Грант не устоял перед моим белым бикини на веревочках. Мы перепихнулись в джакузи. На следующий день я рассказала Ханне, она его бросила – и он стал моим.

Проблема была в том, что он так и не разлюбил ее. Я это видела, и возможно, что отреагировала плохо. Я флиртовала с его друзьями, я игнорировала его, и демонстрировала Ханне наши отношения, чтобы она не захотела принимать его обратно. Я была по сути худшей девушкой в мире. К тому времени, как я прилюдно его бросила, я была не похожа на себя. Я превратилась в свою мать, которая цепляется за свою безнадежную привязанность к отцу, несмотря ни на что, занимается мелочными интригами и сохнет без внимания мужчины, с которым у нее никогда ничего не получится. После Гранта я решила, что буду тщательно планировать, с кем встречаюсь, чтобы защитить себя от одержимости парнем, который этого не стоит.

Грант тем временем перестал общаться с популярными ребятами и, надо полагать, оказался в кругу Пейдж.

В корсете. И чулках в сеточку.

Надеюсь, что проживу достаточно долго, чтобы забыть эту картину. Мне нужно срочное отступление. Неважно, что Пейдж хочет завербовать меня в долговое рабство в обмен на ее прощение.

Я ищу место на журнальном столике, чтобы поставить швейную машинку, когда звонит колокольчик над дверью, и внутрь влетает Пейдж. Прежде чем я успеваю поставить коробку, она начинает рыться под крышкой и вытягивает кусок кружевной ткани.

– Ну вот, – окликает она друзей, – я нашла идеальное…

Из-за плеча я слышу оскорбленный голос Эбби:

– Почему твою коробку с костюмами держит Кэмерон Брайт? – она произносит мое имя с отвращением и безразличием, которые мне редко доводится слышать. Каким бы высоким ни был мой статус среди одноклассников, он не распространяется на друзей Пейдж.

Пейдж косится на меня, как будто осознав, что меня тут не ждали.

– Расслабься, Эбби, – говорит она с авторитетом, которого я не ожидала. – Она помогла мне избежать штрафа за парковку.

Эбби не отвечает. У меня ощущение, что Пейдж вроде заводилы в этой компании.

– Не включишь в розетку?

Я не сразу понимаю, что Пейдж обращается ко мне. Наверное, оглушительное эхо от вида Гранта еще не совсем прошло.

Я убираю со стола три книги – на обложке написано «Дюна» – и ставлю коробку рядом со статуэткой волшебника. Открываю крышку, но останавливаюсь. Магазин не может соглашаться на такое. Я ищу продавца за стойкой или в подсобке, но магазин почти пуст.

– Все нормально – говорит Пейдж, замечая мои колебания. – Владелец к нам привык.

Она отходит к друзьям, мимо книжных полок, возвышающихся вдоль левой стены. Я внимательнее осматриваю магазин изнутри. В глубине он набит полками под странными углами, образующими тесный лабиринт из покрашенного в черный дерева и разноцветных переплетов. В конце рядом твердых и мягких обложек стоят пыльные книгодержатели в виде черепов и мифических созданий. Стену покрывают росписи, изображающие такие же сцены, как на обложках книг, но больше – красные и зеленые пейзажи планет, средневековых охотников, роботов и чудовищ. Это, наверное, самое задротское место, какое мне доводилось видеть.

Пейдж вытаскивает начавшего сопротивляться Гранта из его кресла. Его взгляд встречает мой, и он заливается некрасивым розовым. Пейдж придерживает его одной рукой и прикладывает кружево к корсету на бедре. Я совершенно не понимаю, что происходит.

Но обнаруживаю, что включаю швейную машинку.

Я наблюдаю за Пейдж и ее друзьями. Чарли и Эбби читают один и тот же комикс: Чарли вытягивает шею, чтобы заглянуть в него, а Эбби перелистывает страницы. Под манипуляциями Пейдж к Гранту возвращается доля уверенности.

– Эй, ребята, – окликает он Эбби и Чарли, слегка покачивая бедрами, пока Пейдж прикалывает кружево к корсету, – эти кружева меня не полнят в паху?

Я отвожу глаза; мой дискомфорт растет с каждой минутой. Группа смеется, и Пейдж тыкает его в бедро булавкой.

– Хватит заставлять всех смотреть на твои богатства, Грант.

– Кто обратит внимание на еще один волшебный посох в таком месте, как это? – отвечает Грант.