Сказать по правде

Я теряю дар речи. Я даже не задумывалась, что буду делать этим летом без стажировки, которую планировала.

– Если я перешла границы, пожалуйста, дайте мне знать, и я отзову ваше резюме…

– Нет! – выпаливаю я. Эта стажировка не произведет впечатление на отца, не приведет меня в его жизнь, но… мне все равно. Достаточно, что мама мной гордится и поддерживает. Осознание этого дарит мне уже знакомое чувство взлетающего самолета, чувство невесомости и восторга. – Извините. Я имела в виду – нет, не отзывайте, я хочу попробовать. Спасибо, – искренне говорю я.

– Пожалуйста, Кэмерон. Хорошего дня.

– Постойте, Челси, – успеваю вставить я, прежде чем она повесит трубку. – До сих пор вы были просто посредником между мной и ужасными разговорами с отцом. Просто голосом в телефоне. И, эм, я хотела представиться. Привет. Я Кэмерон. Приятно наконец познакомиться.

Я слышу, как она улыбается на другом конце трубки.

– Мне тоже приятно познакомиться, Кэмерон. Знаете, – добавляет она, – вы совсем не похожи на отца.

– Спасибо, – отвечаю я, зная: она не представляет, что это значит для меня.

Глава 42

Я раздраженно добавляю еще одну строчку к списку, над которым работаю. Всю прошлую неделю я пыталась придумать способы извиниться перед Бренданом. Все они одинаково ужасны. От очевидного – написать ему тысяча первую эсэмэску до удручающего – вручить безглютеновый торт с надписью «Прости, что испортила тебе зимний бал и вела себя как стерва». Не те версии, которыми можно гордиться.

Разумеется, он проигнорировал мои предыдущие тысячу сообщений. Мы вернулись именно к тому, с чего начали – он меня ненавидит и делает вид, что меня не существует.

Только теперь я каждый день по нему скучаю. Я не пытаюсь снова его завоевать. Знаю, что он никогда не захочет настоящую Кэмерон Брайт, – не после того, что слышал. Однако я должна попросить у него прощения.

Тем временем я погребена под неизбежным завалом домашней работы в последнюю неделю перед зимними каникулами. Каждый день я забиваюсь в «Глубины Мордора» и работаю. Сегодня мне кровь из носу нужно понять, что писать в курсовой по «Укрощению строптивой». Конечно, получается отвратительно. Я едва могла сосредоточиться на этой дурацкой пьесе даже до нашего самого ужасного расставания.

Два часа спустя я дважды переписала первый абзац и откинулась на спинку зеленого дивана; книга захлопывается и падает на клавиатуру ноутбука.

– Я никогда не допишу этот курсач, – ною я, потирая виски.

Чарли и Эбби меня игнорируют, занятые своей настолкой. Но Пейдж, которая набрасывает первые эскизы своего костюма на Комик-Кон, – платье порга[34] – поднимает голову.

– Для Ковальски? – спрашивает она.

После зимнего бала Пейдж не сдержала парочки очень откровенных речей о том, как я провалила свои отношения с Бренданом, лучшим парнем, который может встретиться мне за всю жизнь. Но когда я объяснила, что еще случилось тем вечером, она меня поняла. Я все ей рассказала. Как пыталась завоевать Эндрю, «укротить» себя – что она, конечно, поняла и так, за исключением влияния «Укрощения строптивой». Теперь, когда я окончательно доказала, что Эндрю меня больше не интересует, Пейдж перестала сомневаться в нашей дружбе. Мы обе знаем, что она настоящая.

– Ага, – говорю я. – Я переписывала его уже раз сто. Не могу больше это читать.

Пейдж откладывает уголь.

– Давай сюда, Брайт, – протягивает она руку.

– Не обижайся, но у тебя по литературе четверка с минусом, – с выразительным взглядом говорю я. – Не уверена, что ты лучший помощник.

Она закатывает глаза.

– Я честно сказала тебе, что думаю о твоем ужасном эссе для Ю-Пенн, – парирует она. – Скажу, если и эта курсовая окажется фигней.

Я прячу улыбку.

– Ладно. – Я вручаю ей ноутбук.

Она начинает читать, становясь все серьезнее. Брови сходятся сначала в недоумении, а потом… в чем-то похуже. Она вздыхает, ворчит и качает головой. Со сжимающимся сердцем я готовлюсь спорить или отметать ее критику.

– «Укрощение строптивой» следует считать трагедией Шекспира, а не комедией. Катарина сталкивается с неразрешимым выбором: быть собой и остаться в одиночестве или полностью изменить себя, чтобы найти партнера», – зачитывает она скептически.

– Верно, – говорю я. – Это мой тезис.

– Это чушь, – заявляет Пейдж.

Что ж, не буду притворяться, будто удивлена.

– Ты же прочитала основную часть? – слабо говорю я. – Мне кажется, я неплохо подтвердила тезис…

– Кэмерон, не нужно менять себя, чтобы найти любовь или нравиться людям. – Пейдж смотрит на меня с заботливым вниманием. Я смущенно ерзаю.

– Это просто курсовая, – говорю я.

– Мы обе знаем, что не просто. – Голос Пейдж становится мягче. – На самом деле ты пишешь не про Катарину. Ты поэтому не попыталась снова завоевать моего брата? Потому что считаешь, что ты – Катарина и ради него тебе нужно стать другой?

Я открываю рот в поисках быстрого и решительного отрицания. Но оно не находится.