Сказать почти то же самое. Опыты о переводе

Нерваль называет его robe d’indienne («ситцевое платье»). Словарь подтверждает, что название этой хлопчатобумажной ткани можно перевести на итальянский как indiana («ситец»). Об одежде, платье или одеянии из ситца говорят многие итальянские переводчики, но боюсь, как бы Сильвия не предстала перед лексически неискушенным читателем как краснокожая девушка.

Некоторые переводят «платьице из печатной ткани» или «свое платье из ситцевой ткани». Такая объяснительная парафраза верна, но идет в ущерб ритму. Сильвия разоблачается мгновенно, и нужно сохранить быстроту этого изящного и невинно-вызывающего жеста. Сибурт, по-моему, переводит верно: Sylvie had already underdone her calico-dressing and let it slip to her feet («Сильвия уже расстегнула свою миткалевую одежду, и та сползла к ее ногам»), Я избрал слово cotonina, обозначающее именно дешевую хлопчатобумажную ткань.

Облачившись в тетушкино платье, Сильвия жалуется на его manches plates («рукавчики в обтяжку»[162]^*), что итальянские переводчики обычно передают как «гладкие рукава» или «плоские рукава». Но тогда непонятно, каким образом эти рукава, sabots gamis («гофрированные и разубранные кружевами»), восхитительно открывали ее голые руки – или, как переводит Сибурт, the lace-trimmed puffs showed off her bare arms («буфы, отделанные кружевами, показывали ее голые руки»). Коротко говоря, что это за рукава: гладкие или украшенные, длинные или короткие? Встав в тупик перед этим текстом, Сибурт отказывается говорить о плоских рукавах и лишь вкладывает в уста Сильвии такие слова: These sleeves are ridiculous («Вот смехотворные рукава!»).

Дело в том, что manches plates, которые называли также manches `a sabots (букв. «рукава копытом») или sabots (букв. «копыта») – это короткие рукава раструбом, расшитые кружевами, которые носили в XVIII в. (некоторые истории костюма говорят о стиле Ватто), но у них не было таких буфов на плечах, каких требовала мода XIX в. Поэтому Сильвия считает, что они слишком спадают на плечи, поскольку у них нет буфов (sbuffo или sboffo, как говорили и у нас в Италии). Чтобы дать читателю понять, что это за рукава и на что жалуется Сильвия, я совершаю насилие над буквой текста и вкладываю в уста девушки такие слова: «Ох, как они некрасиво спадают, и плечи без буфов!» Чуть ниже, не пытаясь перевести выражение sabots gamis de dentelles («рукава раструбом, украшенные кружевами»), я говорю, что «короткая кружевная обшивка этих рукавов раструбом восхитительно выставляла напоказ ее голые руки». Читателю предлагается в одно и то же время «увидеть» эти рукава в стиле Ватто и понять, что Сильвия не находит это убранство модным, – и, может быть, посмеяться над ее понятием о современности. Еще один способ дать почувствовать временную дистанцию.

Не буду больше рассказывать о том, как я перевел другие термины, которые должны были через посредство Нерваля показать нам другие предметы, обнаруженные в ящике. Во всех этих случаях мне всегда приходилось избегать буквального перевода и, чтобы не терять ритма, чересчур задерживаясь на описании этих предметов, с помощью одного прилагательного дать понять, как эти вещи выглядели. Закончу той парой чулок, которые в конце надевает Сильвия: Нерваль называет их des bas de soie rose tender `a coins verts («шелковые чулки нежно-розового цвета с зелеными стрелками»[163]^*). Почти все переводчики понимают их как розовые чулки с зелеными носочками и пятками. Я даже видел иллюстрированное издание новеллы, где художник (наш современник) именно так их и изображает.