Сказать почти то же самое. Опыты о переводе

[† Я последовал за ней, быстро поднимаясь по деревянной лестнице, ведущей в комнату. – О блаженная юность, о старость благословенная! – кому в голову пришло бы омрачить чистоту первой любви в этом святилище верных воспоминаний? На портрете, заключенном в позолоченную овальную раму и подвешенном над простой деревенской кроватью, улыбался черными глазами и алым ртом юноша из доброго старого времени. Он был в егерском мундире дома Конд'e; его несколько воинственная поза, розовое приветливое лицо, чистый лоб под напудренными волосами оживляли эту пастель – возможно, посредственную – всем обаянием молодости и простосердечия. Какой-нибудь скромный художник, приглашенный на княжескую охоту, постарался написать его сколь возможно лучше, как и его молодую жену, изображенную на другом овальном портрете: лукавую и очаровательную, стройную в корсете с широким вырезом, затягивающемся к талии большими бантами; повернув личико, она словно поддразнивала птичку, сидевшую у нее на пальце. А ведь это была та самая добрая старушка, которая стряпала сейчас внизу, сгорбившись над очагом. Это напомнило мне фей из «Фунамболи», которые прячут под морщинистой маской прельстительное лицо и показывают его лишь в последнем акте, при появлении храма Амура со вращающимся солнцем, разбрасывающим вокруг бенгальские огни. «Ох, тетушка, воскликнул я, как Вы были хороши!» – «А я разве хуже?» спросила Сильвия, которой удалось, наконец, отпереть вожделенный ящик. Там она обнаружила длинное платье из пламенистой тафты, отливавшее разными цветами при каждом шорохе своих складок. «Попробую, пойдет ли оно мне, сказала она. Ах, наверное, в нем я буду похожа на старую фею!»