Скажи, что ты видишь (СИ)

— Объясни, — просит она, — я…

Девушка качает головой, пропускает между пальцами волосы, зачесывая их назад, и усаживается на постель ровно.

— По порядку, — просит она, не представляя себе, что вообще случилось.

Невилл вздыхает, потирает лицо ладонями и кладет их на колени.

— С чего бы начать, — качает он головой, — ты здесь месяц, — начинает он, — и первая из прочих, кто пришел в себя за такой короткий срок.

— Не понимаю, — морщится она.

— Я постараюсь объяснить по порядку, — снова трет он лицо ладонями. — Все началось с того момента, как Темный Лорд пал, Гермиона…

Девушка чувствует, как начинают холодеть ладони.

Оказывается, Том Реддл припас для всех участников второй магической войны финальный подарок. Он предполагал, видимо, что может пасть в день битвы, чувствовал, что погибнет. Такие темные волшебники не могут не подготовить запасной план, чтобы даже после своей смерти продолжать иметь власть над людьми.

Уничтожив последнюю часть души Темного Лорда и победив его, Гарри запустил процесс, о котором сам не догадывался. Такого рода магия редкая, исключительная. Она влияет на тебя со временем, и ты сам доводишь себя до стадии, из которой невозможно выбраться самостоятельно.

Со временем каждый участник битвы начинал чувствовать апатию, скорбь, нестерпимую боль потери. Магия медленно, но верно начинала поражать сознание человека, точно вирус, мучительно убивающий тебя изнутри.

Сначала участники теряли аппетит, затем сон, замыкались в себе, ограждались от других, а затем, сами того не замечая, наконец засыпали. И сон этот оказывался последним. Человек не умирал, он становился заложником своего сознания.

Медленно и мучительно проживая жизнь вне своего тела.

Невилл рассказывает, что эти сны поражают тех, кто прочувствовал войну по всем категориям. В особенности тех, кто потерял близких им людей. Невилл пробыл во сне совсем недолго, и он толком его не помнит.

Знает только, что однажды кто-то заставил его проснуться. Почти силком вытолкнул оттуда, с некоторой жестокостью. Невилл долго после этого восстанавливался, даже устроился на работу к мадам Помфри, чтобы получать необходимую помощь и быть ближе к родителям.

Он принимает новых пациентов ежедневно, день ото дня их становится все больше. Им выделили огромное здание, набрали персонал, мадам Помфри назначили главной. Невилл видел ребят, которым удавалось выйти из сна за четыре или пять недель, спрашивал их, что они видели, но все они отвечали одно и то же: их выгнали из этого сна. И они ничего не помнят.

Гермиона вышла за три недели, и этот срок поражает.

— Постой, Невилл, — забирает она за уши волосы, — я не понимаю, почему они ничего не помнят.

Лонгботтом придвигается к ней чуть ближе.

— Я жила там, — объясняет она. — Жила в этом, — она морщится от этого слова. Оно причиняет ей боль, — сне… Я все видела, все слышала, я всегда говорила с тобой и…

От осознания потери в животе все сжимается. Северус.

— Ты говорила со мной? — не верит он своим ушам.

Невилл не дает ей сконцентрироваться. Северус. Что же случилось с ним? Где он? Гермиона старается дышать ровнее. Ей необходимо узнать как можно больше, чтобы понять, как действовать дальше.

Девушка глубоко вдыхает, закрывая глаза, и выдыхает. Постепенно. Соберись, Гермиона.

— Да, — наконец отвечает она. — Ты говорил со мной каждое утро за завтраком.

Невилл не верит своим ушам.

— Так и есть, — округляет он от удивления глаза. — Я каждое утро заходил к тебе, проверял твое самочувствие. Думал, что, возможно, ты слышишь.

— Я слышала, — кивает она, стараясь понять, как темная магия усопшего волшебника смогла создать такое с сознанием стольких людей. — Я разговаривала с тобой, ты давал мне слушать музыку.

Невилл прерывисто вздыхает.

— Да, — достает он из кармана плеер. Гермиона только сейчас замечает, что на шее у него висят те самые большие маггловские наушники. — Так и есть. Поразительно.

— Мерлин, — опускает Гермиона основания ладоней на глаза. — Мерлин, что же это… Как это?..

Она вздрагивает, как от разряда тока.

— Невилл, — она сглатывает, захлебываясь словами. — Гарри, Рон…

Лонгботтом поджимает губы, рассеянно указывая себе за плечо.

— Они в здании, — отвечает он, — оба здесь, прибыли на пару дней раньше тебя. Сначала Рон, затем Гарри.

— О, Мерлин, — стаскивает она одеяло с ног, — мне нужно их увидеть!

— Гермиона, — не может он позволить ей встать, — они спят. Спят, как и десятки других. Ты ничего сейчас не сможешь сделать, но увидишь их чуть позже, я тебе обещаю.

Он взволнован. Гермиона никогда не видела Невилла таким взволнованным.

— Мне нужно знать, — просит он, — скажи мне, Гермиона, как ты выбралась? Почему ты все помнишь? Почему ты проживала там жизнь?

Невилл внимательно смотрит на девушку.

— Кто тебе помог? — задает он очередной вопрос. — Оттуда сами не возвращаются. Кто-то всегда выбрасывает из этого сна, а затем стирает воспоминания.

Грейнджер чувствует, как губы обжигает от воспоминаний о поцелуе. Под веками начинают жечь слезы, но она их прогоняет. Так просто об этом говорить нельзя, ей придется прощупывать почву.