Скажи «да», Саманта

— Ну будь же благоразумна, дорогая, — говорил он своим чарующим голосом, который способен был растопить любой лед. — Я люблю тебя, я в жизни не встречал более прелестного существа, и не удивительно, что ты сводишь меня с ума. Я хочу, чтобы ты принадлежала мне. Хочу сохранить тебя для себя.

Он целовал меня до тех пор, пока мир вокруг меня не начинал кружиться и я не чувствовала, что мы одни в созданном нами раю.

И тут я, задыхаясь, говорила:

— Нет, Дэвид… нет! — и мы в одно мгновение с размаху хлопались об землю.

— Проклятье! — воскликнул он однажды. — Ты способна довести человека до того, что он в конце концов запьет.

В пятницу я уже собиралась выйти из студии на ленч, как вдруг зазвонил телефон, и мисс Мейси прокричала мне вдогонку:

— Это вас, Саманта!

Я поспешила к телефону, надеясь, что это Дэвид, и это действительно был он.

— Послушай, Саманта, — сказал он. — Мне сообщили, что начинаются съемки фильма по моей книге, и я должен срочно выехать в Америку. Если я потороплюсь, то смогу попасть на «Королеву Мэри» в Саутгемптоне еще сегодня вечером.

— Сегодня вечером? — переспросила я.

— Да, — ответил он. — Но у меня очень мало времени. Будь добра, собери мои вещи! Я не знал, что так случится, и дал слуге выходной.

— Конечно, я помогу тебе.

— Я позвоню привратнику и скажу ему, чтобы он впустил тебя в квартиру, — продолжал Дэвид. — Чемоданы в шкафу, в холле. Мне понадобятся фрак и смокинг.

— И долго тебя не будет? — спросила я еле слышно.

— Понятия не имею, — ответил он. — Но фильм будут снимать, это решено. Поторопись, Саманта, не то я не успею на поезд с вокзала Ватерлоо.

Я взяла такси и поехала к нему домой. Я впервые попала к нему в квартиру и нашла, что она очень хороша. Здесь стоял красный кожаный диван и висели занавеси в тон. В квартире была масса книг, а мебель, даже на мой непросвещенный взгляд, была старинная и очень дорогая. Спальня тоже была элегантна, хотя и обставлена несколько по-спартански.

Я отыскала чемоданы там, где сказал Дэвид, и начала собирать его вещи. К счастью, мама много лет назад показала мне, как надо укладывать чемодан для мужчины. На дно следует уложить брюки, сверху пиджаки, потом нижнее белье, а на самый верх кладут рубашки, чтобы они не помялись.

Пижамы Дэвида мне очень понравились. Они были из плотного шелка, а на кармане были вышиты его инициалы.

У него были белые жилеты для вечерних приемов, созданные Майклом Арленом, и хотя я никогда не видела его в таком жилете, но была уверена, что он выглядит в нем весьма элегантно.

Укладывая его вещи, я старалась не думать о том, что он уезжает и что жизнь без него станет пустой. Я знала, что буду ужасно тосковать после его отъезда, но говорила себе, что должна быть рада за него. Ведь по его книге сделают фильм, и он заработает кучу денег.

Я упаковала один чемодан и стала укладывать другой. Когда я заканчивала, вдруг зазвонил телефон. Я взяла трубку, полагая, что это Дэвид, но услышала женский голос:

— Могу я поговорить с мистером Дэвидом Дарэмом?

Я подумала, что если кто-нибудь узнает, что я нахожусь в квартире Дэвида, это может показаться весьма странным. И я решила выдать себя за прислугу.

— Их еще нету, — сказала я, прибегнув к жаргону простолюдинки.

— Пожалуйста, передайте ему, когда он придет, что звонила леди Беттина Лейтон, — сказал женский голос. — И скажите мистеру Дарэму, что я сейчас еду в Ватерлоо и что я распорядилась насчет кают на пароходе. Понятно?

— Куда уж понятнее! — ответила я и положила трубку.

Наверное, я стояла у телефона целую вечность. Затем я услышала, как в замке повернулся ключ, и в квартиру вошел Дэвид.

— Ты здесь, Саманта? — позвал он из холла. Затем вошел в спальню и сказал: — Ты уже все уложила? Ты ангел! — Но тут он обратил внимание на выражение моего лица и спросил: — Что случилось?

— Только что звонила леди Беттина, — сказала я голосом, который показался мне чужим. — Она велела передать, что отправляется на вокзал и что у вас будут каюты по соседству. — Помолчав, я добавила: — Наверное, тебе будет приятно ехать с ней рядом. Или, может быть, у вас будет общая каюта?

Я увидела, как губы Дэвида сжались, и он сказал:

— Чистюлям всюду мерещится грязь. Так вот какой вывод ты сделала из ее слов!

— Ты что, принимаешь меня за дурочку? — спросила я. — Ведь ты не можешь отрицать, что она едет с тобой… и для чего! Я видела, как ты вел себя с ней в Брэй-парке.

Дэвид бросил на меня гневный взгляд.

— А разве я не вправе вести себя так, как считаю удобным? — неприязненно спросил он.

— Конечно, вправе, — ответила я, — Тебе только того и надо, что уехать куда-нибудь с женщиной… и любая женщина будет готова пойти на это.

Я никогда не думала, что способна говорить таким тоном, но слова срывались с моих губ помимо воли. Я окончательно потеряла контроль над собою, и едва ли этому стоит удивляться. Ведь рыжеволосые всегда отличаются излишней горячностью. Дэвид никогда прежде не видел меня в гневе, и это вывело его из себя.