Скажи мяу, ведьма, или Дом проклятых кошек

Когда епископ убрал её локти, чтобы осмотреть грудь, сдерживать слёзы Лара была уже не в силах. Наконец он зашёл за спину и отодвинул её длинные волосы, но передышка была недолгой – резкая боль так обожгла поясницу, что Лара вскричала.

– Вы что-то нашли? – заинтересовался судья.

– Родимое пятно, – ответил скрипучий голос его преосвященства. – Я уколол его иглой. Крови нет, но к боли чувствительно.

– Стало быть, это не клеймо, – к облегчению Лары, сказал дознаватель.

Епископ отступил.

– Более ничего.

– Ваше преосвященство, вы в этом убеждены?

– Совершенно.

Кто-то набросил ей на плечи накидку. И только после этого Лара отважилась поднять глаза на своих мучителей.

– Господа, мы забыли поискать печать дьявола у старика, – вспомнил вдруг дознаватель.

Судья брезгливо поморщился.

– Уж это без меня.

Когда самое большое в её жизни унижение закончилось, оглушённую Лару отвели обратно в камеру. Мужскую одежду ей так и не вернули, зато на соломенном тюфяке она нашла свою чистую отглаженную юбку, сорочку и корсаж. И гладила их явно не служанка епископа.

Глава 23 Тебя нет, но ты виновна

Шесть дней спустя состоялся суд.

Лару и Крэха усадили в две отдельные повозки и отвезли к Красной Башне. Она была почти целиком построена из красного порфирового туфа, который добывали в родном лесу Лары, отчего и носила такое название.

Инквизиционный процесс проходил в помещении с кафедрой и лавками для зрителей. За столом перед кафедрой сидел тот же секретарь, что протоколировал допрос.

Стражники подвели Лару и Крэха к скамье подсудимых и вместо того, чтобы объяснить, что делать, грубо надавили им на плечи, вынуждая преклонить колени на скамью. Лара охнула от неожиданности, бедный старик чуть не потерял равновесие. Стоять в таком положении было неудобно, зато им, по крайней мере, развязали руки.

Лара не подозревала, что в зале окажется столько людей. В первом, почётном ряду, судя по облачению, сидели церковники обеих конфессий и представители знати, в том числе трое потерпевших. На задних рядах шумели студенты и горожане. Среди последних слышались обрывки фраз:

– …говорят, он не только колдун, но и пират…

– …а она разозлилась и превратила их в мышей!

– …и поделом!

– …оттого епископ сам решил с ней расправиться, вот и дело побыстрее обстряпали…

– Господа, суд идёт! – объявил секретарь.

Присутствующие поднялись. В зал вошли уже известные Ларе судья и дознаватель. Кроме них за кафедру сели двое незнакомых мужчин лет сорока. Один был столь крупным, что походил на медведя, – им оказался общественный обвинитель. Второй – юридический советник – выглядел более благообразно. За исключением епископа и секретаря, судебные заседатели были в париках и чёрных мантиях.

Когда все опустились на места, епископ прочёл молитву и, подойдя сначала к Ларе, а потом к Крэху, дал им поцеловать большое, украшенное камнями, распятие. Лара отметила, что судья при этом скривился, словно от зубной боли.

– Крэх Мецгер и Лара Лихт, клянётесь ли вы говорить только правду? – зычным, как на проповеди, голосом спросил епископ.

– Клянусь, – с чувством ответил Крэх.

– Клянусь, – пряча глаза, пробормотала Лара.

Склонившись над бумагой, секретарь начал вести протокол. Медведеобразный мужчина встал из-за кафедры с листком в руках.

– Лара Лихт и Крэх Мецгер, на основании свидетельских показаний вы обвиняетесь в колдовстве и сговоре с дьяволом. Вы признаёте себя виновными?

Крэх категорично покачал головой.

– Ни в коем случае!

– Не признаю, – эхом отозвалась Лара.

Обвинитель шумно сел обратно. Тогда голос подал судья, такой же скучающий, как и на допросе:

– Крэх Мецгер, во время дознания ты утверждал, что был пленником ведьмы по имени Изольда Лихт, проведя сорок лет в вороньей шкуре.

– Это правда, – кивнул старик. – То же самое я говорил своей семье.

– А вот твои соседи уверяли нас, что ты был пиратом.

Крэх тихо засмеялся в бороду.

– И это правда, ваша честь. Я в самом деле обманул своих соседей, чтобы не вызывать кривотолков. Сами понимаете, признаться в том, что я пал жертвой ведьмы, было бы довольно унизительно для моего достоинства.

– Почему же ты назвался пиратом?

– Потому что в молодости я мечтал стать моряком и даже ездил в герцогство Мекленбург, но, увы, морская болезнь и нерешительность характера не позволили мне осуществить задуманное.

– Кто может подтвердить, что ты был вороном?

Крэх театрально развёл руками.

– Все местные воро€ны.

Зрители загоготали.

– А из людей? – хмыкнул дознаватель.

– Только Лара Лихт.

Судья воззрился на Лару.

– Ты подтверждаешь, что Крэх Мецгер был вороном?

– Да, подтверждаю.

– Ты видела, как он превращался из ворона в человека?

– Нет, но…

– Как же ты можешь подтверждать то, чего не видела?

Лара сделала вдох, пытаясь сохранять терпение.

– Когда в нашем доме начался пожар, ворон вылетел в окно, чтобы не погибнуть. Едва пожар удалось потушить, он вернулся уже человеком. Сказал, что ему трудно ходить и он искал себе палку. – Лара осеклась и медленно повернулась к старику. Лишь теперь ей стало ясно, что с момента ареста она не видела у Крэха палки – её отобрали.