Скажи миру - Ы! (СИ)

У миссис Бергман, от моего поведения слегка выпучились глаза, и я почувствовал, как она набирает в грудь воздух, собираясь произнести нечто гневное, но в этот момент, послышался громкий свист, сопровождаемый, грохотом. одновременно со грохотом исчезло освещение, и я оказался в полной темноте, окон в курительной комнате не имелось. От стены, возле которой я находился пахнуло нестерпимым жаром, будто лизнувшее ее пламя мгновенно воспламенившегося водорода, одномоментно раскалило ее, сама комната в которой мы все находились вдруг резко накренилась в сторону хвоста судна, и я от неожиданности отбросив бокал, обеими руками ухватился за трубу, пронизывающую помещение от пола до потолка. Последнее позволило, как-то удержаться на одном месте, но и тут же обожгло мои ладони. Как оказалось, труба была раскалена до такой степени, что заставило меня тут же бросить сей «спасательный круг». Комната, мгновением позже пошла вниз, и ударилась о землю замирая, в несколько наклонном положении, послышались звуки падения каких-то конструкций, падающих на верхнее перекрытие нашего помещения, вслед за этим последовал сильный удар в стену, находящуюся сразу за моей спиной, в результате чего меня отбросило в сторону, и я потерял сознание.

Глава 4

4.

Что происходило после аварии, прошло мимо меня. Во всяком случае впервые, после этого я очнулся в местной больнице, куда, как оказалось доставили не только мою бессознательную тушку, но и всех остальных, пострадавших во время катастрофы. И это было, пожалуй, самым лучшим, что произошло с того момента. Во всяком случае в моей памяти не отразились те ужасы, о которых мне довелось читать в глянцевом журнале из будущего. Пока же мне предстояло лечение, и возможно долгие ответы на вопросы дознавателя, которые наверняка последуют стоит мне, да и остальным пассажирам начать приходить в себя.

По словам врача, у меня вследствие аварии образовалось сотрясение мозга, и были обожжены ладони рук. Впрочем, последнее никого не удивляло, потому что большинство пациентов страдали именно от ожогов. А еще, что меня, довольно сильно удивило, в моем организме, причем только в моем, обнаружились следы мышьяка. Почему я сказал только, потому что стоило вскрыться этим данным, как тут же был проведен анализ на наличие следов этого вещества и у остальных пациентов. Все же правильно сделал, что не стал пить коньяк из той бутылки, что находилась в моей каюте. Наверняка отрава была именно там. А как иначе объяснить то, что в моем организме нашли следы мышьяка? Хотя, наверное можно предположить и самоубийство, какой смысл в суициде, если у тебя все относительно хорошо? Или мой предшественник, настолько любил Германию, что разрыв с нею оказался для него трагедией? Нет, скорее всего дело с ином, а вот в чем именно, еще предстоит разобраться.

Как я и думал, стоило лишь чуть прийти в себя, как появился дознаватель с вопросами. Причем большинство вопросов касалось не аварии дирижабля, что меня удивило более всего, а какого черта я вообще приехал в эту страну? Чем мне не понравилось жить в Германии? Когда я вступил в НСДАП? Участвовал ли я в митингах? Состояли ли в рядах штурмовиков? Какое мое политическое кредо и на что я собираюсь здесь жить? И лишь самым краешком, коснулись аварии на «Гинденбурге», спросив, где именно я находился в момент катастрофы, и почему я выбрал именно то кресло в комнате для курения, а никакое другое? В общем вопросы были достаточно отвлеченные и не несли в себе никакой полезной информации, во всяком случае мне показалось именно так. Правда я все же спросил о том, когда начнутся страховые выплаты потерпевшим в аварии. Хотя этот вопрос меня не особенно беспокоил, потому что деньги у меня имелись, но тем не менее он был задан. На что дознаватель пожал плечами и ответил, что не знает об этом, да и по большому счету, ему это не интересно. Его больше интересуют причины аварии, и все, что с этим связано. Следующим моим вопросом тут же стал вопрос, какое отношение имеет моя биография и цель прибытия к аварии на судне. Дознаватель вновь пожал плечами, похоже это давно вошло у него в привычку и произнес интересную фразу:

- Но ведь вы же были на дирижабле. Кто знает, вдруг по каким-то причинам, именно вы, или кто-то из пассажиров готовил диверсию, в результате которой и произошла авария?

- А, вы не подумали о том, что тот пассажир, который мог готовить диверсию, сам подвергался риску ничуть не меньшему, чем все остальные находящиеся на судне?

- Мало ли, какие, могут быть обстоятельства. Вдруг, кто-то из пассажиров, решил покончить собой, таким нетривиальным способом, да и фанатизм служения, тоже никто не отменял – ответил дознаватель, и тут же распрощался.