Скажи мне, кто я

Она стоит рядом с глобусом и барабанит по нему пальцами, пока ученики усаживаются.

Последними в класс заходят Феликс и Аарья – у них такой вид, будто они поругались. Аарья не спешит садиться.

– Садитесь, – говорит Карталь Аарье, и я вижу, что она не хочет этого делать.

Она сжимает кулаки, но плюхается на стул.

– Итак… Рыцарей-госпитальеров учили сражаться не на жизнь, а на смерть, до последнего человека, независимо от того, какие были ставки, – начинает свой рассказ Карталь, бросая взгляд на Аарью. – И в тысяча двести семьдесят первом году, когда султан Бейбарс атаковал Крак-де-Шевалье, крепость госпитальеров в Сирии, именно так они и собирались поступить. В течение месяца султан постепенно загонял рыцарей в крепость. Но он знал, что загнанные в угол рыцари никогда не сдадутся. Поэтому он подкинул им поддельное письмо, якобы от имени Великого магистра ордена госпитальеров.

Она осматривает комнату, и ее глаза на секунду останавливаются на мне.

– Письмо давало рыцарям право сдаться и даже содержало указания о том, как это сделать. И что бы вы думали, храбрые рыцари купились на подделку. В обмен на капитуляцию султан сохранил им жизнь. – Карталь улыбается. – Больше всего я люблю подобные истории о том, чего не произошло: истории, исход которых кажется очевидным, но затем происходит нечто совсем иное. Казалось бы, султан никак не мог изменить положение вещей. Но он мыслил творчески; он смотрел за пределы конфликта. В чем здесь ключ? Что такого сделал султан, о чем следует помнить?

В классе царит странная тишина. В обычное время все бы соревновались друг с другом за возможность дать ответ и опередить друг друга, но сейчас они выглядят погруженными в размышления или усталыми. После всего, что произошло, я еще больше уверена, что в истории Карталь скрыто тайное послание.

– Новембер?

Я возвращаюсь мыслями к уроку.

– Он не воспринимал поведение рыцарей как неизменное.

– Объясни.

– Ну, как вы сказали, рыцари были известны тем, что всегда сражались до последнего человека, – говорю я, стараясь планировать стратегию с психологической точки зрения, как делает Лейла, анализируя исторические события. – Поэтому типичный подход требовал бы воспринимать это как нерушимую истину и готовиться к сражению. Султан был особенным, потому что дал рыцарям возможность повести себя иначе, изменить то, что все считали неизменным до скончания века.

Карталь вращает глобус.

– Да. Именно так. Как ты верно заметила, сама по себе ситуация не всегда неизменна – неизменно то, как люди ее воспринимают. Нередко требуется свежий взгляд на вещи.

Вдруг открывается дверь, и все, как по команде, поворачиваются в ту сторону. Входит Блэквуд в сопровождении двух охранников. Атмосфера нервозности в комнате усиливается.

– Лейла и Новембер, – говорит Блэквуд. – Идемте со мной.

Мой лоб тут же покрывается потом, чувствую на себе взгляд Аарьи. Мы отодвигаем стулья и выходим вслед за Блэквуд в коридор. Проходя мимо охранников, я ожидаю, что кто-нибудь из них вот-вот воткнет мне в руку шприц и утащит меня в темницу, но этого не происходит. Они лишь молча следуют за нами.

Бросаю вопросительный взгляд на Лейлу, но она смотрит вперед и выглядит такой же расстроенной, как и все утро. Я перебираю в голове длинный список нарушенных нами правил и вспоминаю труп охранника у нас под дверью. Все это может быть причиной, по которой нас уводят с урока. Блэквуд явно хотела, чтобы все это видели, как будто хочет сделать нас печальным примером для остальных.

Делаю несколько глубоких вдохов, как рекомендуют книги по обману, чтобы замедлить пульс и расслабить мышцы. Еще не хватало, чтобы я своей нервозностью и паникой сорвала попытку Лейлы выкрутиться из этой ситуации.

Один из охранников открывает дверь в кабинет Блэквуд, и мы садимся – Блэквуд за столом, а мы с Лейлой в креслах перед ней.

– Что ж, – после долгой паузы говорит Блэквуд, глядя то на меня, то на Лейлу. – Я удивлена, Лейла. А меня редко можно удивить.

Бросаю на Лейлу беглый взгляд – ее лицо по-прежнему ничего не выражает.

– Пару дней назад я разговаривала с доктором Коннером. Знаешь, что он мне рассказал? – спрашивает Блэквуд.

Ох, дело плохо. Я уже это чувствую.

– Он рассказал вам, что видел, как мы выходили из коридора мужского общежития, – спокойно отвечает Лейла, как будто Блэквуд поинтересовалась, понравился ли ей завтрак. – Он намекнул, что, когда спросил нас об этом, наш ответ показался ему подозрительным.

– Да, верно, – подтверждает ее слова Блэквуд. – Так и должно быть.

Лейла молчит, и я ее не виню. Если она скажет, что в этом коридоре находятся апартаменты ее брата, Блэквуд возразит, что она знала, что Эша в то время там не бывает. А если она скажет, что мы просто гуляли, это будет похоже на оправдание, как будто она в чем-то виновата.

– Ты знаешь, что у Маттео в то время были занятия, тогда как у вас их не было? – спрашивает Блэквуд.

– Знаю, – отвечает Лейла, не меняя выражения лица.