Скажи мне, кто я

– Выясни, что там такое, – говорит Коннер, и Феликс идет к двери.

Чуть приоткрыв ее, он выглядывает в коридор.

– Здесь никого нет, – недоуменно произносит он и снова закрывает дверь. Но как только она встает на место, кто-то снова начинает скрестись.

Феликс открывает дверь пошире, и в комнату просовывается рука, хватает Феликса за воротник и с силой бьет его головой о дверной косяк. Коннер, выпучив глаза, смотрит, как Феликс падает на пол.

Коннер снова затыкает пробкой бутылку с ядом и быстро идет к столу.

– Ну надо же, у вас тут вечеринка, а меня не пригласили? – говорит Аарья с ужасным ковбойским акцентом, спрыгивая откуда-то сверху, и прислоняется к открытой двери с таким видом, как будто это единственное, что ее тревожит.

Коннер проводит рукой под столом.

– Вы, случайно, не это ищете? – спрашивает Аарья и вертит в руке нож.

Коннер сжимает зубы.

– Ты ведь не хочешь в это ввязываться, Аарья, – шипит он. – В этой школе есть люди, которых тебе не хотелось бы потерять.

Аарья кивает.

– Вы правы. Я не хочу в это ввязываться.

Она отводит руку назад, но, вместо того чтобы метнуть нож в Коннера, поворачивается и бросает его мне. Я резко вздрагиваю, когда он вонзается в подлокотник совсем близко от меня. Быстро провожу по лезвию стяжкой на левом запястье, и оно ее разрезает.

– А вот она хочет, – говорит Аарья.

Коннер бросается к Эшу. Хватаю нож и быстро разрезаю оставшиеся путы. Встаю, пошатываясь, зажав в руке нож, а Коннер тем временем силой открывает Эшу рот и подносит бутылочку к его губам.

– Подумай хорошенько, Новембер, – уговаривает Коннер. – Второй раз ты выбирать не сможешь.

Сжимая нож, внимательно смотрю на Коннера.

– Стоит ли оно того, если ты при этом убьешь Ашая? – спрашивает он, как будто вдруг превратился в здравомыслящего человека.

– Новембер, бросай, – кричит Аарья.

«Сражайся не так, как они, Новембер, сражайся по-своему».

Я выдыхаю и медленно выпускаю нож из рук. Он падает на каменный пол, касаясь рукояткой носка моего сапога.

Аарья делает шаг вперед.

– Стой, Аарья, – с нажимом говорю я, и она останавливается.

Коннер смотрит на меня, как на круглую дуру.

– Может, ты и права. Ума не приложу, как мы можем быть родственниками. – Он выливает яд в рот Эшу и зажимает ему рот и нос рукой, заставляя проглотить.

– Нет! – кричу я.

Эш кашляет и задыхается на полу. Коннер встает, и в этот момент я ногой подкидываю нож вверх, хватаюсь за рукоятку и так быстро мечу его в Коннера, что тот даже не успевает сделать шаг в мою сторону. Точное попадание – лезвие глубоко вонзается ему в грудь возле плеча.

Коннер широко раскрывает глаза и делает один нетвердый шаг. Подбегаю и ударом в колени сбиваю его с ног. Он с силой ударяется спиной о камень, из груди вырывается стон. Через секунду рядом со мной оказывается Аарья и прижимает Коннера к полу.

Я хватаю бутылку с ядом с пола около Эша, которого, судя по всему, мучает нестерпимая боль.

– Теперь ты выбирай! – говорю я Коннеру. – Жизнь или смерть? – И я выливаю остаток яда ему в рот.

Выдергиваю нож из его груди, и он едва сдерживает крик.

– Отпусти его, Аарья.

Она колеблется, но все же повинуется.

Выпучив глаза, Коннер извивается на полу. Трясущимися руками он торопливо вытаскивает из внутреннего кармана блейзера флакончик.

С трудом откупоривает его, подносит к губам и, дрожа, делает глоток. Я тут же выхватываю у него из руки флакон и внимательно наблюдаю за ним, чтобы убедиться, что это противоядие, а не еще какой-нибудь яд.

По его лицу постепенно разливается облегчение. Глаза Аарьи сверкают, словно это лучшая игра из всех, в какие она играла в своей жизни.

Бегу к Эшу и, опустившись на колени, осторожно приподнимаю его голову.

– Держись! Только держись, Эш! Не смей умирать! – Выливаю остаток противоядия ему в рот, отчего он давится.

Как только я вижу, что он проглотил противоядие, разрезаю стяжки у него на руках и ногах. Аарья наблюдает за тем, как Коннер отчаянно пытается остановить кровотечение из нанесенной ножом раны.

– Проводите ночной сеанс психоанализа, доктор Коннер? – произносит знакомый голос, и мы с Аарьей поднимаем головы.

В дверном проеме стоит Блэквуд в сопровождении двух охранников и рассматривает картину перед собой. Она переступает через бесчувственное тело Феликса, но охранники не следуют за ней.

С одной стороны, при ее появлении я чувствую облегчение, но в то же время ненавижу ее за то, что она появилась, когда все уже кончилось. Эш предупреждал, что она так или иначе не станет брать на себя ответственность.

– Теперь я обо всем позабочусь сама, девочки, – говорит Блэквуд.

Эш с трудом садится. Судя по его глазам, ему уже не так больно, но он выглядит совершенно обессилевшим. Пытаюсь помочь ему встать, но он качает головой и все делает сам.

– Упрямец, – шепотом выдыхаю я.

Для подстраховки я становлюсь рядом с ним, чтобы он снова не грохнулся на пол. Кажется, с каждой секундой к нему все больше возвращаются силы, но его по-прежнему шатает из стороны в сторону.

– Это я заберу с собой, – Аарья хватает Феликса за лодыжки.