Скажи пчелам, что меня больше нет

— Необязательно об этом рассказывать. Зачем заново переживать горестные моменты?

— Ничего, — отмахнулась я и решительно нырнула в глубины памяти. — Инфекция оказалась смертельной, однако мастер Рэймонд… — даже не глядя на Джейми, я почувствовала, что он вскинул голову, услышав имя лекаря, — пришел и исцелил меня. Понятия не имею, как он это сделал, — сознание мое тогда совсем затуманилось. Но я видела… — Перед глазами вновь возникли картины прошлого. — Она стала голубой — кость в моей руке. Не такой яркой, как… — я указала на пронзительно-синее, словно цветки дельфиниума, вечернее небо, — а бледно-голубой. Хотя «светилась» — не совсем точное слово. Она была… живой.

Действительно живой! Распространяясь от костей по всему телу, голубое свечение словно уничтожало в организме всех микробов, и те умирали, подобно гаснущим звездам. Воспоминание было настолько реальным, что волоски у меня на руках и шее приподнялись, а в душе возникло странное чувство умиротворения, будто кто-то напоил меня чаем с теплым ароматным медом.

Из леса послышался дикий вопль, разрушив очарование момента. Джейми с улыбкой повернулся ко мне.

— А вот и малыш Огги! Ревет, как пума во время охоты.

Я поднялась, отряхивая юбку от травы.

— По-моему, это самый громкий ребенок на свете.

Тут же, будто по сигналу, снизу послышалось улюлюканье: из рощи у ручья высыпала ватага ребятишек. За ними, склонив друг к другу головы, неспешно следовали Бри с Роджером, очевидно погруженные в приятную беседу.

— Придется расширить дом, — задумчиво сказал Джейми.

Не успел он развить эту интересную мысль, как на тропинке с восточной стороны Риджа появились Мюрреи. Рэйчел несла на руках орущего Огги, а сзади шел Йен с большой закрытой корзиной в руке.

— А где дети? — спросила Рэйчел у Джейми. Он встал и с улыбкой кивнул на поляну внизу.

— Сейчас увидишь, a nighean.

Джем, Мэнди и Жермен уже отделились от товарищей и брели теперь за Роджером и Брианной, обмениваясь дружескими тычками.

— Ой, Джейми! — охнула Рэйчел, и ее глаза потеплели. — Надо же, как дочь на тебя похожа — да и внук вылитый ты!

— Я же говорил! — Йен улыбнулся жене с высоты своего роста, и она крепко стиснула его руку.

— Твоя мама… — Рэйчел покачала головой, не в силах описать бурю эмоций, которую испытает свекровь при виде родственников.

— Вряд ли моя сестрица упадет в обморок, — сказал Джейми, осторожно поднимаясь на ноги. — С племянницей она уже встречалась — правда, без ребятишек. Кстати, где Дженни? — Он посмотрел на ведущую в лес тропинку, будто ожидая, что сестра появится там, как по волшебству.

— Решила заночевать у Макниллов, — ответила Рэйчел, спуская Огги на траву. Теперь малыш спокойно лежал на спинке, лениво шевеля ручками и ножками. — Они с Кристиной Макнилл очень сдружились во время занятий рукоделием. Кристина сказала, что ее муж уехал в Солсбери и что она боится оставаться ночью одна — их дом стоит на отшибе.

Я понимающе кивнула. Кристина была третьей по счету женой Ричарда Макнилла, совсем молоденькой, — они только-только поженились. Он привез ее сюда из Кэмпбелтона, поселения неподалеку от Кросс-Крика. Ночи в горах темные — мало ли что может таиться во мраке.

— Дженни очень добра, — заметила я.

Йен насмешливо фыркнул.

— Держу пари, ма делает это не столько ради миссис Макнилл, сколько ради себя. — Он кивнул на хнычущего сына — по подбородку Огги стекала слюна. — Малыш уже три ночи мучается коликами, а дом у нас тесноват. Как пить дать, она уже завалилась на кровать миссис Макнилл и спит мертвецким сном.

— Матушка Йена полночи его укачивала, — пояснила Рэйчел извиняющимся тоном. — Я хотела взять Огги, но она только отмахнулась и сказала: «На что тогда нужны бабушки?» — Присев на корточки, Рэйчел подхватила сына на руки, прежде чем тот успел включить свою пожарную сирену. — Клэр, а как вам Мармадьюк?

— Кто?.. Ты имеешь в виду в качестве имени для Огги? — Я попыталась придать лицу нейтральное выражение, но не успела. Рэйчел рассмеялась.

— Дженни так же отреагировала. Правда, — добавила она, вытаскивая кончик косы из цепких пальчиков младенца, — Мармадьюк Стивенсон был одним из Бостонских мучеников: очень достойный Друг. Отличное имя!

— Ну, если ты назовешь сына Мармадьюком, его точно ни с кем не спутают, — тактично заметил Джейми. — Правда, ему придется сызмальства научиться драться. Хотя если он будет квакером…

— Да, — сказал Йен жене. — И Фиргод мы его тоже не станем называть. Разве что Фортитьюд[23] — вполне подходящее имя для мальчика.

— Хмм… — Рэйчел задумчиво посмотрела на малыша. — А может, Уиздом?[24] Уиздом Мюррей? Уиздом Йен Мюррей?

Йен засмеялся.

— А если он вырастет не шибко умным? По-моему, ты заранее обрекаешь его на неприятности.

Джейми склонил голову набок и прищурился, задумчиво глядя на Огги. Затем поочередно посмотрел на Рэйчел с Йеном и с сомнением произнес:

— Думаю, это ему не грозит — с такими-то родителями. Кстати, Рэйчел, ты не думала уважить своего отца? Может, назовешь сына в его честь?

— Мордекай? Только если это будет не первое имя…