Скажи пчелам, что меня больше нет

— Осталось две бутылки вина из бузины, — предложил Джейми, выпрямляясь. — Можешь распоряжаться ими, саксоночка. А еще хорошая оленья шкура и полбочонка скипидара.

— Нет, скипидар не отдам, — отрезала я и рассеянно добавила: — Анкилостомы, знаете ли.

Джейми и Жермен насмешливо переглянулись.

— Анкилостомы, — сказал Джейми, а Жермен покачал головой.

Однако прежде чем я успела рассказать им об анкилостомах, со стороны ручья донесся окрик, и мы увидели Дункана Лесли с двумя сыновьями, один из которых нес под мышкой большой свиной окорок.

Джейми встал их поприветствовать. Они вежливо кивнули мне, впрочем, без особого расчета на то, что я прерву свои занятия, чтобы поболтать.

— На прошлой неделе я подстрелил крупную свинью, — сообщил Дункан, выталкивая сына с ветчиной вперед. — Вот, осталось немного, и мы подумали, что вам пригодится — семья-то, поди, приехала и все такое…

— Очень признателен, Дункан, — сказал Джейми. — Если ты не против поесть под открытым небом, приходи и раздели трапезу с нами. Как насчет завтра? — Он повернулся ко мне.

Я покачала головой.

— Послезавтра. Завтра нужно проведать Бердсли, и я не успею вернуться и приготовить что-то кроме сэндвичей.

Если Эми испекла хлеб и что-нибудь еще осталось, добавила я про себя.

— Да-да, — закивал Дункан. — Моя жена будет рада повидаться с вами, миссис. Ну, Джейми, — он мотнул головой в сторону фундамента, — вижу, ты заложил прекрасный большой дом — с двумя дымоходами, а? Где же кухня?

Джейми плавным движением поднялся, глянул на меня через плечо, словно хотел сказать: «Видишь?» — и, слегка прихрамывая, повел Лесли осматривать фундамент.

Жермен положил змею мне на стол со словами: «Присмотри за ней, ладно, бабушка?» — и побежал вслед за мужчинами.

* * *

Брианна остановилась в конце тропы и отерла пот с лица и шеи. Хижина перед ними выглядела опрятно и чистенько — даже слишком. Дорожка, ведущая к двери, по обеим сторонам выложена побеленными камнями, а в отполированные до блеска оконные стекла — стекла! — она видела себя и Роджера — два крошечных цветных пятна в зеленом мерцании отраженного леса.

— Кому придет в голову белить камни? — Она инстинктивно понизила голос, словно хижина могла ее услышать.

— Ну, определенно не тому, у кого много свободного времени, — ответил Роджер полушепотом. — Так что это либо несостоявшийся ландшафтный дизайнер, либо кто-то с невротической потребностью все контролировать.

— Полагаю, в любой эпохе найдутся люди, помешанные на контроле, — сказала Бри, стряхивая пыль и частички листьев с юбки. — Возьми хотя бы тех, кто проектировал елизаветинские лабиринты. Что говорила Эми об этих людях? Каннингемах, кажется?

— Да. «Методисты “Голубого света”, — процитировал Роджер, — остерегайтесь этих людей, преподобный».

С такими словами он расправил плечи и ступил на дорожку меж побеленных камней.

— Голубого света? — Брианна последовала за ним, торопливо поправляя широкополую соломенную шляпу, аккуратно надетую поверх чепца. Не дай бог жене проповедника опростоволоситься перед верующими…

Не успел Роджер поставить ногу на крыльцо, как дверь распахнулась, и теперь на них не слишком приветливо взирал невысокий, плохо выбритый человек с мохнатыми седыми бровями. Он был опрятно одет в серые домотканые бриджи и жилет, а льняная рубашка, хотя и слегка пожелтевшая от времени, была свежевыглаженной.

— Доброго вам дня, сэр. — Роджер поклонился, а Брианна коротко почтительно присела. — Меня зовут Роджер Маккензи, это моя супруга Брианна. Мы недавно приехали в Ридж и…

— Я слышал. — Мужчина окинул их прищуренным взглядом. Очевидно, они прошли проверку, потому что он отступил на шаг и жестом пригласил их внутрь. — Я капитан Чарльз Каннингем, отставной офицер флота Его Величества. Входите.

Ощутив глубокий вздох мужа, Брианна улыбнулась капитану Каннингему. Тот моргнул и быстро перевел взгляд на Роджера — узнать, одобряет ли он подобное поведение.

— Спасибо, капитан, — сказала Бри со всей возможной приветливостью и шагнула мимо Роджера через порог. — У вас замечательный дом, такой красивый!

— Я… что ж… — взволнованно начал Каннингем.

Однако не успел он собраться с мыслями, как перед очагом явилась темная фигура. Теперь уже Брианна моргнула от неожиданности.

— Проповедник, значит? — не обращая внимания на Бри, спросила женщина.

Ибо это, несомненно, была женщина, не уступающая ростом Брианне и одетая во все черное, если не считать белого накрахмаленного чепца, очень строгого и закрывающего уши. Возраст ее с трудом поддавался определению; угловатое лицо и проницательные глаза тут же навели Брианну на мысли о волчице, вскормившей Ромула и Рема.

— Я священник. — Роджер отвесил низкий поклон. — К вашим услугам, мэм.

— Ммхм. Какого рода священник, сэр? — спросила женщина.

— Пресвитерианин, мэм, — ответил Роджер, — но…

— Ты тоже? — Женщина пытливо уставилась на Брианну проницательными голубыми глазами. — Разделяешь убеждения мужа?