СКАЖИ САМА…

Она просто чересчур устала, поэтому и ведет себя как последняя дура, уверяла себя Валентина, нарочито медленно ставя на поднос чашки и чайник. Но только минут через десять, хотя все давно уже было собрано, она решилась возвратиться в комнату.

Он спокойно стоял у окна и разглядывал залив. Красивый мужчина. Сильный и красивый. Валентина поймала себя на странной мысли, что он удивительно хорошо смотрится в этой комнате. Все здесь было ему в размер и под стать, как будто подогнано под него, а ведь она так старательно создавала этот мир только для себя одной.

– Кажется, погода меняется. Поднялся ветер, – спокойно констатировал Рейф.

– В таком случае нам надо поторопиться, иначе вам не удастся сегодня добраться назад.

– В таком случае – да. – Он как-то странно поглядел на нее. – Где предпочитаете сесть, у окна или у камина?

Только тут она сообразила, что, пока ее не было, он растопил камин. Пламя весело трещало, обещая уют и тепло. Что ж, если погода действительно портится, подумала Валентина, ему предстоит замерзнуть и промокнуть до костей на обратном пути. Пусть погреется, пока у него есть эта возможность.

Трапеза прошла в молчании. Крепкий чай освежил и успокоил Валентину, и, поставив на стол чашку, она решилась спросить:

– Благодаря досье и Саймону вы, похоже, знаете обо мне почти все. А как насчет вас? Мне ведь совсем ничего о вас не известно.

– Моя жизнь – открытая книга, – улыбнувшись, возразил он. И вдруг неожиданно придвинулся поближе и откинул прядь, упавшую ей на лицо. Пальцы мимолетно коснулись нежной щеки и уголка губ, задержавшись там, пожалуй, немного дольше, чем нужно. – Я был прав – ваш рот просто создан для улыбок, – голос стал ниже и почти перешел в шепот, – и для поцелуев…

Быстро отодвинувшись, Валентина забилась в угол кресла, решив сделать вид, что не услышала последнего замечания.

– Открытая книга? Что-то я сомневаюсь, что с вами дело обстоит так просто.

– Для вас – да. Вам стоит только спросить, – сказал он, откинувшись в кресле. – Так что бы вам хотелось знать, мадам? – Он явно настроился на шутливый тон и не собирался никуда уходить в ближайшее время. Вся его поза выражала такое расслабленное удовольствие и спокойствие, что Валентина растерялась, но ни сил, ни желания сопротивляться не было.

– Ну, не знаю… – пробормотала она. – Чем вы занимаетесь? Как случилось, что вы умеете так много всего, не имеющего никакого отношения к бизнесу? – На самом деле ей безумно хотелось спросить: "Кто вы? Почему вы здесь? Что вам от меня надо?" Но ни за что на свете она не произнесла бы этого вслух.

– Моя личная жизнь так же проста, как и моя работа. Я люблю перемены и активный отдых – отсюда и все мои неординарные навыки.

– Насколько я понимаю, ваша простая работа в "Маккаллум интернэшнл" требует огромной ответственности и столь же обширных знаний. Широко известно, что, создав свою компанию в Шотландии, вы довольно быстро захватили Америку и наконец почти весь мир. В определенных кругах ваше имя мелькает так же часто, как и имя Патрика Маккаллума, ведь ни для кого не секрет, что вы владеете половиной компании.

– Вы, оказывается, тоже неплохо потрудились.

– Ну, то, что я сказала, можно почерпнуть в любых деловых журналах.

– Не думаю, что это так легко. Почему, Валентина? Почему это вас заинтересовало?

– Просто стало любопытно, что за человек пойдет на такой риск ради спасения жизни ребенка своего друга.

– Кони не просто дочь друга. Она моя крестница, и я очень серьезно отношусь к этому обстоятельству.

– Видимо, можно добавить, что вы к тому же ее очень любите, как, впрочем, и ее родителей и братьев.

– Это вы тоже вычитали в деловых журналах? Посмотрите на меня, Валентина, посмотрите на меня и скажите, почему вы хотели это узнать? Почему вам это не безразлично? – Пристально всматриваясь в нее, Рейф напряженно ждал ответа.

– Не знаю, – наконец тихо произнесла она. Не было смысла больше лгать ни себе, ни ему. – Наверное, по тем же причинам, по каким вы приехали сюда.

– Мне бы очень хотелось увидеть человека, который обучал вас правилам самозащиты, – неожиданно улыбнувшись, проговорил Рейф.

– Вы хотели сказать, правилам полемики, не так ли?

– Искусство полемики и искусство самозащиты… – Он задумчиво махнул рукой. – Иногда это почти одно и то же.

– У меня было много учителей и в той, и в другой науке. Лучшим был Ким. Выходец с востока, он обучал нас, всех О'Хара, искусству защищать себя психически так же, как и физически.

Рейф сильно подозревал, что в ее жизни были и другие учителя, о которых она со временем тоже расскажет ему. Как бы желая закончить разговор, Валентина встала и подошла к окну. Погода действительно резко испортилась. Явно надвигался шторм. Шторм был и в ее душе. Не в силах больше сдерживаться, она спросила глухим голосом:

– Так зачем вы все-таки приехали? Рейф медленно поднялся с кресла, медленно подошел к ней и, обняв за плечи, крепко прижал к себе.

– Я приехал потому, что не мог поступить иначе.

– Не понимаю.