Сказители

Ты можешь спросить: если это настолько фантастично, почему же лечение стволовыми клетками до сих пор еще такая редкость? Почему его не назначают в больницах? И почему мы пока сохраняем в тайне работу нашей клиники? Начнем с того, что и мои пациенты тоже поначалу относились к этой терапии довольно скептически. Позволь объяснить, что это лечение – западное изобретение. Швейцарское, говоря точнее. Возможно, ты слышала, что швейцарцы живут довольно долго и почти никогда не болеют. Врачи в Германии также заинтересованы в этой терапии, и они продвинулись с ней далеко вперед. В настоящее время лечение стволовыми клетками пользуется большой популярностью на Западе: более того, оно официально признано в ряде стран.

Поговори с лучшими врачами Таиланда. Им всем известно это лечение, и все же у нас оно не находит широкого применения. А все потому, что оно не получило одобрения Медицинского совета Таиланда. А тебе известно, отчего так? Погоди – сейчас объясню! Лечение стволовыми клетками еще многие годы не станет общепризнанным, несмотря на то что его преимущества намного перевешивают возможные риски, несмотря на то что оно признано медицинскими советами многих стран. И почему же Медицинский совет Таиланда никак не может определить, как разрезать этот пирог на всех? Врачи, больницы, фармацевтические компании, министерство здравоохранения – все готовы биться за этот многомиллионный бизнес. Они готовы предпочесть свою долю здоровью людей. Теперь понимаешь? Все лучшие врачи в данной области это понимают. И я один из них. Но я не являюсь выгодоприобретателем. Единственная выгода, которая меня заботит, – это здоровье моих пациентов. Люди должны заботиться друг о друге, но многие врачи сегодня перестали быть преданными духу своей профессии! Вот почему я готов идти на риск, сам привозя это лекарство, применяя его в своей клинике и путешествуя за тридевять земель, чтобы предложить его людям. Это рискованный бизнес, но он необходим. Ведь каждый человек имеет право доступа к базовому медицинскому обслуживанию. Это известно всем хорошим врачам. А известно ли тебе, что ряд клиник и больниц были закрыты, потому что они втайне предлагали пациентам этот метод лечения? И врачи были лишены лицензий за применение незаконных лечебных практик. Их обвинили в шарлатанстве. Но в этой терапии нет ничего плохого, за исключением того факта, что Медицинский совет Таиланда никак не может прийти к согласию относительно того, как поделить прибыль. Когда власти не одобряют тот или иной метод лечения, он объявляется незаконным или неэтичным, как сегодня объявляют лечение стволовыми клетками.

Позволь привести тебе другой пример. То же происходит с уличными проститутками или массажистками в массажных салонах. А в чем же разница, спросишь ты. И те, и другие предлагают сексуальные услуги, но уличных проституток скорее арестуют, потому что другие находятся под охраной закона. Так же обстоят дела и с казино: в каких-то странах они действуют легально, а в других они нелегальны. Легальными они являются в тех случаях, когда правительство может выкачивать из них деньги. Но, возможно, эти примеры слишком мрачного свойства. Ладно, тогда скажем по-другому. Фабрика производит два вида рыбного соуса: оба выпускаются в рамках одного и того же производственного процесса, но один соус зарегистрирован и одобрен правительственным агентством по контролю за продуктами питания, а другой – нет, и по этой причине объявлен непригодным для употребления. Агентство предупреждает общественность, что второй вид соуса может быть заражен вредными веществами, в то время как первый считается абсолютно безвредным. А теперь позволь спросить: что же определяет законность? Определенно не качество рыбного соуса или производственного процесса. Ты понимаешь, о чем я?»

Вот так я объяснял Дао положение вещей, а она слушала меня внимательно, кивая каждому моему слову. Она не была похожа на других: она была единственная, кто верил в меня, в мое дело. Вот так мы и стали спутниками жизни.