Сказка

— У него проблема с сердечным ритмом, которую они не могу до конца устранить, — сказал мистер Боудич. — Слава Богу, мне не нужно об этом беспокоиться. У меня и так достаточно проблем.

Он показал мне, как ходит в ванную, изо всех сил опираясь на свои локтевые костыли. Это явно причиняло ему боль, и когда он вернулся после облегчения, его лоб был мокрым от пота, но я был воодушевлён. Ночью ему мог понадобиться мочеприёмник с длинной и на вид опасной горловиной, но он казался получше «утки». Если только мистер Боудич не упадёт посреди ночи и снова не сломает ногу. Я видел, как мышцы на его тощих руках дрожали при каждом шаге. Он сел на кровать со вздохом облегчения.

— Ты не поможешь мне с… — Он указал на скобяное изделие, обтягивающее его ногу.

Я приподнял ногу с фиксатором, и когда она оказалась вытянута, он снова вздохнул и попросил пару таблеток из стакана «Дикси» на его прикроватном столике. Я дал их ему, налил немного воды из кувшина, и они отправились внутрь; его кадык подпрыгивал на морщинистой шее, как обезьяна на палке.

— Они перевели меня с морфина на это, — сказал он. — «Оксиконтин». Врачи говорят я подсяду, если уже не подсел, и придётся избавляться от зависимости. Сейчас это кажется честной сделкой. Просто сходить до туалета ощущается, как сраный марафон.

Я представлял каково это, и ванная в его доме находилась дальше от дивана. Возможно, ему всё-таки понадобится судно, по крайней мере для начала. Я сходил в ванную, намочил полотенце и выжал его. Когда я наклонился над мистером Боудичем, он отстранился.

— Эй, эй! Что это ты делаешь?

— Вытираю пот. Сидите смирно.

Мы никогда не знаем, когда происходят поворотные моменты в наших отношениях с другими, и только позже я понял, что это и был такой момент. Мистер Боудич сдерживался ещё мгновение, затем расслабился (немного) и позволил мне вытереть его лоб и щёки.

— Чувствую себя долбаным ребёнком.

— Вы платите мне, так что позвольте мне заработать мои долбаные деньги.

Это заставило его усмехнуться. В дверь заглянула медсестра и спросила, нужно ли ему что-нибудь. Мистер Боудич сказал, что нет, и когда она ушла, попросил меня закрыть дверь.

— Вот тут я попрошу тебя заступиться за меня, — сказал он. — По крайней мере, пока я не смогу сам. И за Радар тоже. Ты готов это сделать, Чарли?

— Сделаю всё, что в моих силах.

— Ага, может быть. Это всё, о чём я могу просить. Я бы не поставил тебя в такое положение, но вынужден. Ко мне приходила женщина по имени Рэйвенсбургер. Ты встречался с ней?

Я сказал «да».

— Ну и имечко, согласен? Я представляю бургер, приготовленный из мяса ворона, и у меня просто голова идёт кругом.

Не похоже, что он был под кайфом от «Окси», но и не поручусь, что не был. Исхудавший, ростом шесть футов и весящий наверняка не больше ста пятидесяти фунтов — эти розовые пилюли, должно быть, сильно давали ему в голову.

— Она просветила меня на счёт так называемых «вариантов оплаты». Я спросил, какова стоимость на данный момент, и она дала мне распечатку. Она в ящике…, — он указал на него, — но пока что не думай об этом. Я сказал, что это очень дорого, она ответила, что хороший уход стоит дорого, мистер Боудич, и вы получили самый лучший. Сказала, если мне нужно проконсультироваться со специалистом по платежам, она с радостью организует встречу либо до выписки, либо у меня. Я ответил, что сомневаюсь в подобной необходимости. Сказал, что смогу выплатить всё, но только если мне дадут скидку. Затем мы перешли к препирательствам. В итоге мы остановились на скидке в двадцать процентов, что примерно составляет девятнадцать тысяч долларов.

Я присвистнул. Мистер Боудич усмехнулся.

— Я пытался уговорить её на двадцать пять процентов, но она упёрлась на двадцати. Думаю, это стандарт для индустрии, — и если ты не знал, больницы являются частью индустрии. Больницы или тюрьмы, не важно, они ведут свой бизнес, за исключением того, что в тюрьмах счета оплачивают налогоплательщики. — Он вытер рукой глаза. — Я мог бы заплатить всю сумму целиком, но мне нравится торговаться. Давненько мне не выпадала такая возможность. Например, дворовые распродажи в старые времена — купил много старых книг и журналов. Я люблю старые вещи. Меня, что, понесло? Да. В общем, суть в том, что я могу заплатить, но мне нужна твоя помощь.

— Если вы подумали о том, что в банке для муки…

Он отмахнулся, будто восемь тысяч долларов были мелочью. По сравнению с тем, сколько он задолжал больнице, так и было.

— Вот, что я от тебя хочу.

Он рассказал мне. Когда мистер Боудич закончил, он спросил меня, собираюсь ли я всё записать.

— Я не против, но только если ты уничтожишь запись, когда выполнишь работу.

— Разве что комбинацию сейфа. Я запишу её на руке, а потом смою.

— Точно?

— Да. — У меня и в мыслях не было ослушаться, потому что хотелось выяснить, правда ли то, что он мне рассказал.

— Хорошо. Повтори шаг за шагом.

Я так и сделал, а затем воспользовался его ручкой, чтобы записать серию цифр и порядок действий на своём плече, скрытом рукавом футболки.