Сказка

Я пропустил папин вопрос мимо ушей и спросил, что он имел в виду, говоря «и ещё кое-что».

— У него есть автомобиль. Не знаю, где он хранится, но он есть. Я нашёл запись в интернете. У него «Студебекер» 1957 года. Он получает льготу на акцизный налог, потому что машина зарегистрирована, как антиквариат. Как и налог на недвижимость, его нужно платить каждый год, но он гораздо меньше. Около шестидесяти баксов.

— Если у него есть машина, ты можешь попробовать отыскать его водительские права, пап. Так мы узнаем, сколько ему лет.

Он улыбнулся и покачал головой.

— Хорошая мысль, но в Иллинойсе никогда не выдавались права на имя Говарда Боудича. И разумеется, тебе не нужны права, чтобы купить машину. Она может быть даже не на ходу.

— Зачем платить лишние деньги за машину, которая не ездит?

— Скажу больше, Чип: зачем платить налог, если у тебя нет прав?

— А что на счёт Адриана Боудича? Отца или деда? Может быть, он имел права.

— Не думал об этом. Я проверю. — Отец замолчал. — Ты уверен, что хочешь заниматься этим?

— Уверен.

— Тогда расспроси его о чём-нибудь. Потому что, насколько я могу судить, его не существует.

Я сказал, что спрошу. На этом, казалось, разговор подошёл к концу. Я подумал рассказать о странном шуршащем звуке, который слышал в сарае — сарае с массивным амбарным замком на двери, который якобы пуст, — но не стал. Этот звук вспоминался мне всё реже, мне и без него было о чём подумать.

3

Я всё ещё размышлял обо всех этих вещах, когда снимал клеёнку с кровати в комнате для гостей, где мне предстояло спать часть весенних каникул, а, может, до конца каникул. Постель была заправлена, но простыни пахли затхлостью и сыростью. Я снял их и постелил свежие из бельевого шкафа. Насколько свежие я не знал, но они пахли лучше, и там был комплект для раскладного дивана и одеяло.

Я спустился вниз. Радар сидела у лестницы и ждала меня. Я бросил постельное бельё на мягкое кресло мистера Боудича и заметил, что придётся его отодвинуть вместе с маленьким столиком, чтобы разложить диван. Когда я отодвинул стол, ящик наполовину открылся. Я увидел кучу мелочи, губную гармошку, такую старую, что большая часть хромированного покрытия стёрлась… и баночку «Карпрофена». Это обрадовало меня, потому что мне не нравилось думать, что мистер Боудич игнорирует недомогания своей стареющей собаки, и это объяснило, почему женщина из зоомагазина пошла мне на уступку. А вот то, что лекарства не очень-то помогали, меня не радовало.

Я накормил Радар, засунув таблетку из новой баночки в её еду. Я думал, новое лекарство будет лучше и, возможно, более действенным. Затем поднялся наверх за подушкой. Радар снова ждала у подножия лестницы.

— Господи, ты уже всё слопала!

Радар хлопнула хвостом и отодвинулась ровно настолько, чтобы я мог пройти.

Я немного взбил подушку и бросил её на новую кровать посреди гостиной. Мистер Боудич мог разворчаться из-за этого, вероятно, разворчится, но я решил, что всё будет хорошо. Уход за его фиксатором казался довольно простым, но я надеялся, что в «Домашнем уходе для чайников» есть что-нибудь о том, как перемещать его из инвалидного кресла, в котором, как я полагал, его привезут, на кровать и обратно.

Что ещё? Что ещё?

Бросить старое постельное бельё из гостевой комнаты в стиральную машину, но это может подождать до завтра или даже до понедельника. Телефон — вот, что ещё. Нужно, чтобы он всегда был под рукой. Его стационарный беспроводной телефон белого цвета выглядел так, будто прямиком пришёл из фильма «Ти-Си-Эм» семидесятых годов о копах и грабителях, где у всех парней бакенбарды, а у цыпочек пышные причёски. Я проверил рабочий ли он и есть ли гудок. Я опускал его обратно на зарядную подставку, когда он зазвонил у меня в руке. Вскрикнув от испуга, я выронил трубку. Радар залаяла.

— Всё хорошо, девочка, — сказал я и поднял телефон. На нём не было кнопки приёма звонка. Я всё ещё искал кнопку, когда услышал голос мистера Боудича, слабый и далёкий: «Алло? Ты там? Алло?»

Итак, нет кнопки ответа и нет определителя номера. С таким старым телефоном мне не оставалось ничего другого, как просто ответить.

— Алло, — сказал я. — Это Чарли, мистер Боудич.

— Почему Радар лает?

— Потому что я вскрикнул и уронил телефон. Я держал его в руке, когда он зазвонил.

— Напугал тебя, да? — Он не стал дожидаться ответа. — Я надеялся, что ты будешь на месте, потому что у Радар время ужина. Ты покормил её, да?

— Да. Она всё съела в три глотка.

Мистер Боудич хрипло рассмеялся.

— Да уж, она такая. Она немного шатается на своих «спичках», но аппетит такой же хороший, как всегда.

— Как ваше самочувствие?

— Нога чертовски болит, даже несмотря на допинг, который они дают, но сегодня они подняли меня с кровати. Повсюду таскаясь с этим фиксатором, я чувствую себя Джейкобом Марли.[17]

«Это цепи, которые я носил при жизни».

Он снова издал этот хриплый смешок. Мне казалось, он был изрядно прибалдевшим.

— Читал книгу? Или смотрел фильм?

— Фильм. Каждый сочельник, по «Ти-Си-Эм». Мы часто смотрели «Ти-Си-Эм» у нас дома.