Сказка

Помимо кухни, кладовой и гостиной — мест, где он фактически жил, — была ещё столовая с длинным столом, покрытым скатертью. Стульев там не было, отчего она выглядела довольно пустынной. Также я нашёл комнату, похожую на кабинет или библиотеку, или на сочетание того и другого. С неподдельным ужасом я увидел, что потолок протекает, и некоторые книги подмочило. Они были добротными, дорогими на вид и в кожаных переплётах, не то что небрежные стопки в коридоре. Там было собрание Диккенса, Киплинга, Марка Твена и кого-то по имени Таккерэй. Я решил, когда будет время, достать их с полок, разложить на полу и посмотреть, можно ли их спасти. Скорее всего, на «Ютьюб» были ролики о том, как это сделать. Той весной я часто заходил на «Ютьюб».

На втором этаже было три спальни, плюс бельевой шкаф и ещё одна ванная, размером побольше. В спальне были еще полки с книгами, и лампа для чтения возле кровати, в которой очевидно спал мистер Боудич. Книги были в основном в мягких обложках — детективы, научная фантастика, фэнтези и второсортные ужастики сороковых годов. Некоторые выглядели вполне прилично, и я решил, что если всё пойдёт хорошо, то попрошу что-нибудь из этого почитать. Таккерей, возможно, будет тяжеловат, но «Невеста в чёрном» казалась в моём вкусе. Да, пышногрудая невеста на обложке была одета в чёрное, но лишь частично. На прикроватном столике лежали две книги: «Надвигается беда» Рэя Брэдбери в мягкой обложке, а в твёрдой — том, озаглавленный «Происхождение фантазии и её место в мировой структуре: Юнгианские перспективы». На обложке была изображена воронка, заполняющаяся звёздами.

В одной из других спален стояла застеленная двойная кровать, но покрытая клеёнкой. Третья была совершенно пуста и пахла затхлостью. Будь на мне ботинки вместо кроссовок, мои шаги отзывались бы жутким глухим эхом.

Узкая лестница (Психо-лестница) вела на третий этаж. Не совсем чердак, но использовался в качестве такового. В трёх комнатах была разбросана куча мебели, включая шесть причудливых стульев, которые вероятно шли в комплекте со столом в обеденной комнате, и кровать из пустой спальни, изголовье которой лежало поперёк сверху. Там стояла пара велосипедов (один без колеса), пыльные коробки со старыми журналами, а в третьей, самой маленькой комнате, деревянный ящик с чем-то похожим на плотницкие инструменты из той поры, когда звуковое кино ещё было в новинку. Сбоку виднелись выцветшие инициалы «АБ». Я взял дрель, надеясь, что она поможет мне в установке поручня, но её намертво заклинило. И не удивительно. Крыша протекала в углу, где лежали инструменты, и всё — дрель, два молотка, пила, уровень с бесформенным жёлтым пузырьком в центре — отправилось в страну ржавчины. Нужно что-то делать с протекающей крышей, подумал я, и до начала следующей зимы, иначе сгниют стропила. Если уже не сгнили.

Я начал с окон на третьем этаже, потому что они были самыми грязными. Прямо-таки замызганными. Представил, как часто мне придётся менять воду — к тому же внутренняя часть окон была лишь половиной работы. Я прервался на обед, разогрев банку чили на старой электроплите «Хотпоинт».

— Хочешь облизать тарелку? — спросил я Радар. Она посмотрела на меня своими большими карими глазами. — Я не скажу, если ты не скажешь.

Я опустил тарелку на пол, и она подошла к ней. Затем я вернулся к окнам. Провозился до середины дня. Кожа на пальцах сморщилась, а руки устали от постоянного протирания, но «Виндекс» и уксус (лайфхак с «Ютьюба») сотворили чудо. Дом наполнился светом.

— Мне нравится, — сказал я Радар. — Хочешь прогуляться до моего дома? Посмотреть, чем занимается папа?

Она согласно гавкнула.

2

Папа ждал меня на переднем крыльце. Его трубка лежала на перилах вместе с кисетом табака. Это означало, что всё-таки у нас будет разговор. И серьёзный.

Было время, когда папа курил сигареты. Я не помню, сколько мне было лет, когда мама подарила ему на день рождения трубку. Не такую вычурную, как у Шерлока Холмса, но, думаю, дорогую. Помню она просила его бросить раковые палочки, и он всё обещал (неопределённо, как делают зависимые), что постарается. Трубка помогла. Сначала он перестал докуривать сигареты до конца, затем совсем отказался от них незадолго до того, как мама перешла проклятый мост, чтобы купить нам курицу.