Сказка

Когда я это сделал, Радар лизнула меня в щеку, что заставило меня засмеяться. Это была именно та фотография, которая появилась в следующем номере «Сан» — и не только там, как оказалось.

— Как там в доме? — спросил Гарриман, указав на него.

Я пожал плечами.

— Думаю, как и в любом другом доме. Нормально, — хотя я не знал этого наверняка, поскольку видел только Коридор Старого Чтива, кухню, гостиную и прихожую.

— Значит, ничего необычного? А выглядит жутковато.

Я открыл рот, чтобы сказать, что телевизор мистера Боудича сделан еще до появления кабельного телевидения, не говоря уже о цифровом, но потом снова закрыл его. Мне пришло в голову, что Гарриман уже перешел от фотографирования к интервьюированию. По крайней мере, пытался; будучи новичком, он не отличался в этом особым умением.

— Нет, это самый обычный дом. Мне пора идти.

— Ты будешь присматривать за собакой, пока мистера Боудича не выпишут из больницы?

На этот раз я первым протянул ему руку. Радар не рычала, но внимательно следила за нами.

— Надеюсь, фотографии получатся. Пойдем, Радар.

Я направился к дому. Когда я оглянулся, Гарриман переходил улицу, чтобы поговорить с миссис Ричленд. Я ничего не мог с этим поделать, поэтому пошел к заднему крыльцу, а Радар трусила за мной по пятам. Мне показалось, что после небольшой прогулки она стала бодрее.

Лестницу я поставил под заднее крыльцо, где нашел лопату для уборки снега и пара больших старых садовых ножниц, которые выглядели такими же ржавыми, как засов на калитке и, вероятно, двигались так же плохо. Радар смотрела на меня сверху с середины лестницы, и это было так мило, что я сделал еще один снимок. Я просто влюбился в нее, но ничего не имел против этого.

Под кухонной раковиной нашлись чистящие средства и аккуратная стопка бумажных пакетов с логотипом «Тиллер». Там же были и резиновые перчатки. Я надел их, взял сумку и отправился чистить раковину.

В воскресенье я нацепил на Радар поводок и повел ее вниз по холму к нашему дому. Сначала она двигалась медленно, как из-за своих пораженных артритом лап, так и потому, что явно отвыкла находиться вдали от дома. Она то и дело оглядывалась на меня, ища поддержки, что глубоко тронуло меня. Однако через некоторое время она пошла более легко и уверенно, останавливаясь, чтобы обнюхать телефонные столбы и присесть то тут, то там, чтобы другие собаки знали, что здесь была Радар Боудича.

Папа был дома. Радар сначала отпрянула от него и зарычала, но, когда папа протянул к ней руку, подошла достаточно близко, чтобы понюхать ее. Половинка ломтика болонской колбасы скрепила сделку. Мы пробыли там час или около того. Папа расспрашивал о моей фотосессии и смеялся, когда я рассказал ему, как Гарриман пытался выведать у меня о том, что находится внутри дома, и как я его отшил.

— Ему надо работать лучше, чтобы преуспеть в новостном бизнесе, — сказал папа. — «Уикли Сан» — как раз то место, где он может начать с нуля.

К тому времени Радар уже дремала рядом с диваном, на котором папа раньше валялся пьяным. Он наклонился и потрепал ее по шее.

— Держу пари, в лучшие годы она была впечатляющей зверюгой.

Я вспомнил рассказ Энди о псе-монстре, с которым он столкнулся четыре или пять лет назад, и согласился.

— Тебе нужно посмотреть, нет ли там каких-нибудь собачьих лекарств от артрита. И, наверное, ей еще понадобится таблетка от сердечного червя[58].

— Я поищу, — до этого я снял с Радар поводок, но теперь снова пристегнул его к ошейнику. Она сонно подняла голову. — Нам пора возвращаться.

— Не хочешь оставить ее у нас на день? Ей здесь вроде нравится.

— Нет, я должен отвести ее домой.

Если бы он спросил почему, я бы сказал правду: потому что не думал, что Говарду Боудичу это понравится. Однако он не спрашивал.

— Что ж, ладно. Может, ее отвезти?

— Не надо, все в порядке. Думаю, с ней все будет хорошо, если мы будем идти не спеша.

Так и случилось. На обратном пути вверх по холму она, казалось, была рада понюхать траву, которая росла не на ее газоне.

6

В понедельник днем к дому подъехал аккуратный зеленый фургончик с выведенной на боку (золотом, а не чем-нибудь еще) надписью «Тиллер и сыновья». Водитель спросил меня, где мистер Боудич. Я ему сказал, и он передал мне через калитку пакеты, будто это было обычным делом — так, думаю, оно и было. Я вписал сумму в незаполненный чек, подписанный папой, — меня привела в ужас мысль о ста пяти баксах за три пакета продуктов, — и отдал ему. Там были бараньи отбивные и фарш из вырезки, которые я положил в морозилку. Я не собирался есть его еду (за исключением печенья), но не мог позволить ей пропасть зря.

Позаботившись об этом, я спустился в подвал, закрыв за собой дверь, чтобы Радар не попыталась последовать за мной. В нем не было никаких признаков серийного убийцы — только затхлость и пыль, как будто там давно никто не бывал. Свет здесь исходил от флуоресцентных ламп, одна из которых мигала и уже почти погасла. Пол был из грубого цемента. На вбитых в стену крюках висели инструменты, в том числе коса, похожая на ту, что носит Старик Смерть в мультфильмах.