Сказка четвертая. Про детей Кощеевых

В этот момент, самым безобразным образом нарушая его глупое, но очень личное занятие, рядом с ним на лавочку упал брат, и Яков максимально спокойно, чтобы не выдать себя, перевернул страницу обратно, снова открывая чертеж. Клим закинул голову назад, закрыл глаза, замычал, а потом выругался. Цветасто так. Яков недовольно поморщился. Брат, который видеть его лицо никак не мог, тем не менее безошибочно угадал, какую реакцию вызвал.

— Даже не думай читать мне нотации, — простонал он.

Яков принюхался. В носу засвербело от горечи. Он повернулся к брату.

— Чем от тебя пахнет?

— Ну, покурил немного, парни угостили… — поморщился Клим. — Имею полное право. Кажется, Грач пытался меня убить. Не будь он мужем Яры, я бы… Не знаю, что бы я сделал, но это было бы страшно.

— Все так плохо? — удивился Яков.

— Скажем так: до этого момента я был уверен, что с физической подготовкой у меня все прекрасно…

Он попытался размять шею и зашипел.

— А-а-а... Мне бы сейчас самому не помешала мазь дядьки Тихомира. И пара девичьих рук, чтобы ее растереть…

— Прекрати… — закатил глаза Яков, но, впрочем, успокоился. Если брат заговорил о девичьих руках, значит, жить будет.

— Это ты прекрати, — недовольно поморщился Клим. — Девки — они ж не только про детей, никто тебя под венец не тащит и делать маленьких Якушат с ними не заставляет, а расслабиться да отдохнуть малость тебе точно не помешало бы, вон ты какой…

— Это…

— Что? Неправильно? А что правильно? Стать затворником, как дядька? Мне тоже нахлебники не нужны. Но это не значит, что я готов куковать один-одинешенек… Оп-ля, смотри кто идет. Да в другую сторону смотри!

Яков повернул голову в нужную сторону. По дорожке шла Злата. Она махнула им рукой и свернула на одну из троп. Что она тут делает в воскресенье?

— Вот от чьих рук я бы точно не отказался… — протянул Клим. — Эй!

Яков, который только что ткнул в него карандашом, выдохнул через нос.

— Отстань от нее.

Клим всмотрелся в его лицо, и брови его удивленно поползли вверх.

— О-о-о, — протянул он. — Да мальчик влюбился. Нет, серьезно? И как ты оцениваешь свои шансы?

— Я не собираюсь…

— Тогда какая тебе разница, кто собирается?

— Клим.

— Да успокойся ты. Не обижу я ее.

— Клим!

— В тебе говорит вожделение, говорю ж, пора отдохнуть.

Яков подлетел с лавки и навис над ним, и Клим примирительно поднял вверх руки.

— Да ладно, Яш, — усмехнулся он. — Не сходи с ума. Это бесполезно. У тебя все равно нет ни единого шанса.

— Есть! — неожиданно для самого себя выдал Яков. Не то чтобы он в это верил, но к нему Злата обращалась чаще, чем к Климу. Он заметил. Неужели это совсем ничего не значит? То есть, конечно, не значит, но...

— А давай наперегонки, — вдруг предложил Клим. — Кто быстрее ее добьется: я или ты.

От такого Яков сначала опешил, а потом, когда первый шок прошел, не сдержался и гаркнул на брата:

— Т-т-ты совсем сдурел? Ты себя слышишь? Ты вообще понимаешь, что предлагаешь? Еще одно слово…

Пару мгновений Клим смотрел на него потрясенно, впрочем, оно было понятно, Яков сам не смог бы вспомнить, когда в последний раз кричал, а потом тоже вскочил.

— Ну-ну, поспокойнее! Или испугался? Тогда так и скажи!

— Не смей ее трогать! — прошипел Яков. — Что тебе мало девок вокруг? Это не наша деревня! Выйди за забор, там их полно.

— О, да все совсем серьезно! — прищурился Клим. — И что ж ты думаешь? Что вот она вся такая из себя царевна выберет тебя — простого деревенского паренька? При том, что ты собираешься любоваться на нее исключительно издали, дабы ничто не мешало тебе рисовать свои картинки и делать игрушки…

— Замолчи и поди прочь, пока я…

— Пока ты что?

— Пока я не тебя не ударил, — тихо и очень спокойно ответил Яков.

Клим замер напротив, недобро блеснули голубые глаза.

— Сил не хватит, братишка.

— Посмотрим.

— Да тут даже смотреть не на что.

— Проверим.

Клим сжал кулаки, на щеках заходили желваки. Он глубоко вдохнул и протяжно выдохнул, успокаиваясь.

— В следующий раз.

Развернулся и пошел прочь, но не в сторону общежития, а снова к зданию Отдела безопасности.

Яков постоял немного, тяжело дыша, а потом с досадой пнул подвернувшийся под ногу камешек. Тот пролетел пару саженей и потерялся где-то в траве.

Какого лешего? А ведь с Клима станется…

И что ему теперь делать? Рассказать обо всем Злате? Рассказать о том, что его брат предложил ему совершенно гадкое соревнование? Ага, а потом еще и признаться, что влюблен в нее, чтобы это совсем уж выглядело так, будто он на это соревнование согласился… Но что-то же делать нужно.

Он зарычал в бессильной злобе, упал на лавку, ударил кулаком по доскам. Мысли хаотично крутились в голове, не желая выстраиваться в привычный им стройный ряд.

Как хорошо было в лесу у дядьки! Одни животные кругом. С ними просто. Коли ты добрый человек, то и они к тебе по-доброму. Коли злой, то уж не обессудь. А вот с людьми все гораздо сложнее. И уж тем более он никогда не бывал в подобных ситуациях и совсем не знал, как в них себя вести.