Сказка - для светлого ума закваска

А как хозяюшки гостью попотчуют, тут и Катюшка должна из-за пазухи краюшку свою достать и на 12 частей разломать. Да каждую сестру и попотчевать. Вот тут и надо глядеть в оба. Вместе с Кумахой их ведь 13 сестер получается. Одной-то кусочка и не достанется. Эта, последняя, и есть виновница беды, мамкиной-то болезни. Ежели успеют девки из-за стола встать — все! В глазах перепутаются, ту девку и не сыскать боле. Потому придется Катюшке еще за столом эту девку за рукав схватить да более и не выпускать. Держать придется крепко! Потому нечисть эта мало ли что придумать может? А как предложат выкуп за сестру свою, так Катюшке просить и следует: мать спасти, болезнь, от нее отвести. Ежели все, как надо Катюшка управит, завтра к вечеру уж дома будет. А не сумеет — вешнюю дрему и на девчонку напустят, а домой не отпустят.

Все поняла Катюшка, одного понять не сумела:

— Бабушка, а откуда ты про это прознала-то? Ведь вчера еще не ведала? — удивилась Катюшка.

А бабушка в ответ:

— Ну, вчера не знала, а сегодня, что надо, тебе рассказала. А откуда? Тебе пока рано знать. — сказала так бабушка, а сама почему-то на иконку глянула. Потом внучку перекрестила, в путь опасный благословила.

Шла Катюшка сначала по лесу знакомому, потом — по незнакомому, а под конец и вовсе по дремучему. Краюшка хлеба за пазухой сердце греет, а жалость к матери — душу.

Так и шла. А уж страхов-то, страхов разных натерпелась! А избушку без крыши все же нашла. Словно сила какая-то девчонку сюда привела. А может, молитовка бабушкина.

Как в избушку Катюшка ступила — там ее все удивило. Как можно жить-то в такой избе, коли крыши нет совсем? Дует изо всех углов. А посуды грязной у печи — превеликое множество. Да и пыли-грязи — хоть возом вывози! Пока хозяев поджидала, Катюшка в избе прибирала: пыль смела, пол подмела, посуду грязную перемыла. А уж как темнеть стало, сама за печку и спряталась. Может, думала, за уборку-то в избе девчонку помилуют?..

Тут поднялись свист да вой. Глядь — а уж ветер над головой, тут и девки прямо сверху в избу посыпались. А как в избе огляделись, сразу смекнули: кто-то тут без них похозяйничал. Двое в сени искать кинулись, еще двое по углам шарить начали, а одна, видать, ушлая, за печку нос свой и сунула. А там Катюшка сидит, от страха дрожит. Вот и пришлось из-за печи вылезать да перед хозяевами предстать. А девки Катюшку разглядывают, словно она — невидаль какая, тут уж и Катюшка эту нечисть разглядела. Были девки и вправду на одно лицо, словно отражения в зеркале. Лица были, вроде, человечьи, а вот платья — вовсе несуразные: лохмотья какие-то легкие. Только тел под ними что-то было не видать. Нет, голова да руки — вот они! А как платья на ветру развеваются — тела под ними и не проявляются! Оттого девки эти по полу и не шагают, а как бы в воздухе проплывают.

Вдруг опять свист да вой послышались, только уж пошибче да пострашнее. Тут в избушку еще одна девка и спускается. Внешностью да одеждой — такая же, а вот повадками — иная. Вроде, старшей она среди сестер получается, поскольку все ей подчиняются. «Это и есть — сама Кумаха!» — подумала Катюшка, а у самой от страха зуб на зуб не попадает.

Кто знает, что бы Кумаха эта с Катюшкой сделать могла, только тут сестры стали ей избу показывать, мол, прибралась гостья у нас, пыль смахнула, посуду перемыла. Кумаха тут Катюшку и спросила: «Откуда явилась?» А та в ответ: «В лесу заблудилась». Кумаха на девчонку недоверчиво глядит, но сестрам ничего не говорит, только распорядилась, чтобы на стол накрывали.

Длинный стол накрыли вместо скатерти рогожкою. На стол поставили четыре плошки, а в плошках этих угощение: простому человеку страх да отвращение. В одной-то плошке — хвосты мышиные, в другой — рожки козлиные, в третьей — лягушки вареные, а в четвертой — жуки моченые. Садись, гостьюшка, угощайся! Катюшка только глазом глянула — душа в пятки ушла. Неужто такую мерзость есть потребуется? А девки за стол уселись, сразу за еду принялись. Катюшке угошение такое и в руки-то брать противно. А что тут поделаешь? Возьмет моченого жука, ко рту поднесет, а там его под стол и пихнет. А сама, вроде, жует. Намаялась с таким угощением досыта. И тут краюшку свою из-за пазухи и достает: вот, мол, и моим угощением не побрезгуйте!

Девки сначала взять не решались, на старшую свою, Кумаху, поглядывали. А та первая кусок свой в рот взяла, поморщилась малость, но и другим сестрам своим угоститься позволила. Все руки к кусочкам протянули, а кусочков-то, как велено было, Катюшка только двенадцать припасла. Девки по куску взяли, а одна-то рука так пустой и осталась. Ей хлеба не хватило. Тут Катюшка эту самую девку за рукав и ухватила! Девка вырывается, а Катюшка ее цепко держит, не выпускает. Увидала Кумаха, что одна-то сестра в полон попала и давай другими сестрами командовать! «Щекочите девчонку!» — говорит. Ну те и давай! Все ребрышки Катюшке своими костлявыми пальцами перебрали! А она все же рукав девкин не выпустила.