Сказка для тех, кто Не

Дед Мороз сделал паузу, дабы дать парню принять ужасную правду. Снегурочка тут же изменилась в лице, на котором отразилась не малая доля сожаления и печали. Но вот только сам Антон не разделял их переживаний. Нет, не потому что он был каким-то неотесанным чурбаном, просто он никак не мог до конца осознать всю масштабность их трагедии.

— Как я понимаю, Вера и Надежда — это не просто имена? — Антон решил разобраться получше в этой истории.

— Да. Конечно, Вера и Надежда — это прекрасные девушки, что можно ставить в пример современным дамам, но все же они еще и воплощения самых главных чувств человечества.

— А мне всегда казалось, что главное чувство — это любовь.

— Любовь, это их третья младшая сестра.

— А почему ее тоже не украли?

— А зачем? — Снегурочка постучала пальцем себя по лбу, словно предлагая нашему герою хоть немного напрячь свой мозг. — Любовь рождается из веры и надежды. Она не может зародиться в том сердце, где нет ни веры, ни надежды.

— Почему это? — удивился парень.

— Ну и как ты себе это представляешь? Представь человека, что потерял всякую веру и надежду, тебе кажется, что он будет думать у любви? Единственное, о чем такое существо будет думать, так это о конце, о непроглядной тьме. Оно потеряет всякий смысл в жизни, да и в себе самом. Это уже даже будет не человек. Только благодаря вере и надежде люди всегда из последних сил цеплялись за жизнь даже в самые трудные времена. Только они заставляли их жить дальше, желать жизнь и пытаться ее сохранить.

— Хорошо, я понял. Вера и надежда — главные, — Антон решил прервать ее душещипательную тираду, которая уже успела ему порядком наскучить, да и не давала, по его мнению, никаких конкретных ответов на насущные вопросы.

— Антон, Любовь, и правда, не может существовать без Веры и Надежды, — Дед Мороз взял свой разукрашенный яркий посох, что стоял возле камина и три раза постучал им по полу, перед ногами нашего героя.

По паркетному полу, словно по воде, пошла рябь. Круг становился все шире и шире, и, достигнув нужного размера, все засверкало, и перед Антонам появилась печальная картина. Девушка, что была прекраснее и нежнее всех на свете, лежала на шелковых простынях. Кожа ее была белее первого снега, губы алее красных яблок, глаза были закрыты. Девушка спала непробудным сном, грудь еле-еле вздымалась от тихого дыхания. Даже наш Антон ощутил волнение за это неземное создание. Рядом с кроватью сказочной принцессы стояла большая золотая свеча, пламя которой было вопреки всем законам природы окрашено голубым цветом. Она сгорела уже наполовину, воск от нее ниспадал на стол, а затем, словно ветки, ивы спускался к полу.

— Это Любовь? — тихо спросил наш герой.

— Да, это Любовь, — грустно ответил Дедушка. — Точнее, это то, что от нее осталось.

— Она умирает? — испуганно произнес Антон.

— Да, она угасает. Видишь свечу? Она отмеряет время, которое у нее осталось.

— И сколько? Сколько это?

— Кто знает, пламя то разгорается сильнее, то стихает. Мы не можем сказать с уверенностью. Может дни, может недели, а может и часы.

В груди нашего парня что-то предательски кольнуло. Он не хотел верить, что этого прекрасного создания скоро не станет. Неистовая боль пронзила его сердце. Он же только встретил ее. Неужели он никогда не услышит ее голоса, не увидит цвет ее глаз, не сможет коснуться ее руки? Как же так!

Дед Мороз еще раз стукнул посохом об пол, и картинка исчезла, оставив Антону горький вкус разочарования. Он так не хотел прощаться с ней. Ему очень хотелось еще хотя бы немного посмотреть на ее спящее лицо, побыть с ней рядом. Даже если это рядом, было весьма абстрактным.

— Как ты понимаешь, если мы не вернем Веру и Надежду, то они исчезнут из наших миров навсегда. А вместе с ними исчезнет и Любовь.

Последние слова не на шутку напугали Антона. Они прозвучали для него, словно приговор. Все его естество противилось такому ужасному сценарию.

— Но это не все…

Дед Мороз подошел к нему ближе и присел на корточки, чтобы получше всмотреться в его лицо.

— Скажи, ты можешь представить человека, что окончательно потерял веру, надежду и любовь в своем сердце? Без права их когда-либо вернуть.

Перед глазами нашего героя предстал тусклый образ самого себя. Он сидел в комнате своего общежития, и ему было грустно и одиноко. Он ничего не хотел, ему ничего не было нужно. Он отсчитывал минуты, которые печально тянулись одна за другой. Антон в собственном воображении был потерян, был опустошен. Ни стремлений, ни желаний, ничего. Только эти минуты, которые не приносили ни радости, ни веселья. И с каждым разом они становились все медленнее, предательски растягиваясь и не желая сменяться. И во всем этом не было ни грамма просвета, ни капли веры, и не было никакой надежды, что вдруг все когда-либо измениться. У него не оставалось никаких причин жить или существовать, никаких целей. Его окружало лишь абсолютное ничего.

— Да, — тихо прошептал Антон.

— А теперь представь, что это не один человек, а все человечество. Подумай, сколько сможет просуществовать такой мир?

— Нисколько, — с долей ужаса заключил парень.

— Верно.