Сказка для взрослых

На сборище правители собрались, чтобы решить пару шкурных вопросов, а именно: поделить шишки и иное добро управляемых территорий. Сладкая парочка хотела согнать всех в единый межлесной союз, чтобы бесцеремонно хозяйничать на чужих территориях. А все остальные, понимая, что спорить с этими двумя шакалятами леше-медвежей наружности без шишек просто бесполезно, торговались с пеной у пасти за эти самые шишки, в надежде получить как можно большее их количество в результате торга. Итак, на пенек закрытой от посторонних глаз поляны взобрался леший принимающей стороны:

– Здравы будьте, правители лесные и их сопровожатые, – начал леший.

Среди зверья прошел слегка заметный ропот. Зверье шепотом обсуждало, что не по масти открывать сборище лешему, коли рядом сам правитель сидит. Пробежавший в толпе шорох дошел до ушей оратора, и тот ответствовал собранию:

– Так уж случайно получилось, что я специально и не просто так оказался на пеньке первым… – сделал паузу говоривший, чтобы дать основной части присутствующих разложить по полочкам сказанное в своих не особо просвещенных мозгах. – Я думаю, наш правитель не против, – сказал леший, и пнул задумавшегося медведя.

– Нет, нет, я не против, – промямлил ударенный, – мы так договорились. Тем более, очень скоро он снова будет правителем, так как нас опять решили поменять местами…

Не успел говоривший закончить, как леший пнул болтуна еще раз. Тот пискнул от боли и поправился:

– Я хотел сказать, что мы решили поменяться местами.

По всему было видно, что правитель принимающей стороны больше пялится по сторонам в поисках кикимор и жрачки, коих по закону жанра всегда выставляли приглашенным задарма в соответствии с лесным протоколом, нежели интересуется темой намечающейся дискуссии.

– Начать хотелось бы с примера, который, я надеюсь, послужит хорошим уроком всем присутствующим, – продолжил леший.

– Дак я уже давно все понял, – с глупым выражением морды, но уверенно ответил картофельный мишка, хотя оратор ни рыком, ни полурыком не дал понять, в чей огород он собрался кинуть камешек, – и совсем не обязательно было создавать столько проблем. Я вон до сих пор зверье успокоить не могу – оно у меня хоть и терпеливое, и не особо своенравное, но себялюбивое.

– Да тебя за твои выкрутасы вообще порвать надо было, или на худой конец – покалечить.

– Меня не надо калечить, я же ж за вас, только скажите. А хотите – перекрещусь, как люди делают? Или вот башкой о дуб шандарахнусь? Что хотите! Любой каприз, тока дайте еще чуточку порулить, а то ж совсемочки ничегошеньки на старость-то не скопил…

– Щас заплачу, – проговорил леший.

– Вам-то хорошо, у вас вон сколько добра всякого: и шишки, и желуди, и орехи, и вода с воздухом горючие, а у меня – только болото да корешки травные. Зверье совсем бедное… Как я их только не душил, а выжать особо ничего не получается – одни слезы.

– В общем, так, – продолжил леший, – повторять более не стану: кто еще будет выкобениваться или выеживаться – шерсть выщипаем по волосинке, зверье против настроим и бардак организуем похлеще, чем у любителя картошки.

– Так вы ж все за так забрать хотите, – пискнул леший из соседнего леса.

– Тихо будь, скотина бестолковая, тебе слова не давали, лучше выть сначала научись, не гавкая, или гавкать, не подвывая.

Присутствующее собрание заржало, то есть – затявкало и зарычало.

– А я со своим лешим согласный, – вдруг сказал медведь из соседнего леса, – если вам отдать все, чего просите, то нам вообще ничего не останется.

– Во-первых, никто и ничего у вас не просит. Не отдадите по-хорошему – будет, как у картофельного. А во-вторых – оно ведь и не ваше вовсе.

– А чье? – не понял медведь из соседнего леса.

– Ну, не твое, так точно. А хочешь узнать поподробнее – так сам спроси у тех, кто нас ставил.

– А меня никто не ставил. Меня звери лесные выбрали.

– Ну, не ставили – значит, снимут, – хохотнул оратор и продолжил. – Кто будет паинькой – получит на безбедное проживание, а кто не будет – заплатит за безопасное существование, ежели, конечно, успеет ноги со своего леса сделать, пока зверье взбешенное не начнет по угодьям беглеца отлавливать. Ладно, достаточно пререканий, давайте по порядку…

– Да, давайте без пререканий, – поддержал правитель приглашающей стороны, – давайте закончим по-быстрому да оттопыримся с кикиморами по полной.

Леший зло посмотрел в сторону правителя и тот вмиг сдулся, пытаясь хоть как-то оправдать сказанное:

– Ну, я хотел сказать, что очень кушать хочется.

– Итак, продолжим, – порыкивая, сказал леший.

– А я тоже покуралесил бы с кикиморами, – вставил свои два желудя страшила.

Лешего аж передернуло.

– Заткнетесь вы в конце концов или команду дать, чтоб заткнули?

– Молчу, молчу, мой кумир, – подобострастно выпалил страшила.

– То-то же, – сказал леший, откровенно получая удовольствие от подлизывания, – я наконец продолжу.

Все звери закивали, как зачарованные, и когда леший все-таки собрался и раскрыл пасть, плюшевый как бы про себя проговорил:

– Да, медку б с кикиморами не помешало бы…

Подзатыльник страшилы не дал мечтателю закончить так некстати начатую мысль.

– Вот так вы всегда нас притесняете, – отозвался пострадавший, – чуть что – сразу по шее. Обидно, да?

Леший слез с пенька и скрылся в кустах. Приглашенные озадаченно переглянулись. Через мгновенье оратор вынырнул из-за куста, таща за собой дрын огромных размеров:

– Еще раз кто-то перебьет, – угрожающе сказал он, – запущу дубиной.

Словесная угроза плюс вполне осязаемый аргумент сделали свое дело – и присутствующее на поляне замолчали, втянув свои беспредельные бошки в алчные и трусливые телеса.

– Итак, – брякнул леший, сделал паузу и пристально посмотрел на окружающих, помахивая дубиной.

Публика молчала, как будто набрала в пасти воды…